class="poem">

Тихий, маленький и кроткий,

Но удар его короткий

Сокрушает подбородки

В плане острой проработки!

Самуилу Маршаку,

Маршак! Как много в этом слове

Для сердца детского слилось!

Для взрослого — перевелось…

Владимиру Массу

и Михаилу Червинскому

Произведений масса

Червинского и Масса,

Да нет на них Белинского —

На Масса и Червинского.

Сложная натура

По жанру критике сродни.

Он был не чужд драматургии:

Всю жизнь хвалил стихи одни,

Всю жизнь любил стихи другие…

Сергею Михалкову

Он вездесущ, любому жанру друг.

Средь баснописцев — лучший драматург!

И он же — вот ведь любопытный случай! —

Средь драматургов — баснописец лучший!

Льву Никулину

Ему достался жребий непростой.

Но не был он судьбою обмишулен:

Ведь если Лев Никулин — не Толстой,

То Лев Толстой — он тоже не Никулин…

Льву Ошанину,

автору «Гимна молодежи»

На него взглянув, тотчас же ты поймешь:

«Эту песню не задушишь, не убьешь»!

Борису Полевому,

автору повести «Золото»

О «настоящем человеке» повесть.

Что говорить, написана на совесть.

Но, к сожалению, признать придется:

Не все то «Золото», что издается…

Владимиру Полякову,

автору многих монологов А. Райкина

Союза не видал такого

Я ни вблизи, ни вдалеке:

Что на уме у Полякова —

У Райкина на языке!

Михаилу Светлову

Светлов хорош во всякую погоду.

Хотя не пишет иногда по году.

Поэту Сергею Смирнову

Прыгает, скачет и валится с ног

Друг наш веселый коньяк-горбунок!

Критику Анатолию Тарасенкову

Да, удивился я. Однако

Кого же может удивлять.

Что, изменивши Пастернаку,

Себе не изменяет… Тарасенков?

Константину Федину

Он весь — как божия гроза.

Особенно — глаза!

Александру Твардовскому,

автору поэмы «За далью — даль»

В нем редактор борется с поэтом.

Как поэт он написал об этом.

А потом (довольно важный фактор!)

Пропустил поэму как редактор…

Корнею Чуковскому

Крокодил, крокодил,

Он повсюду выходил,

По-чуковски говорил

Про Не-не, про кра-кра.

Про Не-кра-со-ва,

Что его мастерство

Кла-кла-классово!

Виктору Шкловскому

В. Шкловского читая много лет.

Скажу, не тратя слов пустопорожних.

Что был всегда он сам себе портрет.

Но не всегда был сам себе художник.

Степану Щипачеву

Он о любви щебечет дни и ночи.

Петь можно лучше, но нельзя короче.

Илье Эренбургу

Изъездив землю, воду, небо.

Не удивляясь чудесам.

Он, может, где-нибудь и не был.

Но где — не помнит даже сам!

Одному поэту

Едва успел твой стих забыть.

Как ты статьей меня тревожишь…

Поэтом можешь ты не быть.

Но критиком ты быть не можешь.

«Принципиальный»

Принципиален до конца:

Голосовал за подлеца

И говорил: «В конце концов,

Я видел худших подлецов»…

Почти по Пруткову

— Вы любите ль стихи? —

Спросили раз ханжу.

— Люблю, — он отвечал, —

Я их перевожу.

Леониду Ленчу

Быстрый шаг и взор горящий…

Юбилей — почет и честь!

Ленч — писатель настоящий,

У него и книжки есть…

Борис Рацер

Устаревшая поговорка

Из поговорок, что любил народ,

Одну изъять придется нам, возможно:

Язык до Киева теперь не доведет —

Обратно повернет его таможня.

Совет

В тревоге о грядущих поколениях

Мы нынешним даем совет отеческий:

При рыночных, ребята, отношениях

Не надо забывать о человеческих.

Свобода

Когда свобода в нашем веке

Для всех подонков благодать.

Не лучше ль, как клянутся зеки.

Нам век свободы не видать?

Старый лозунг

Помню лозунг был в районе:

«Мы Америку догоним!»

Да чего там вспоминать —

Нам бы Африку догнать!

Дополнение к цитате

Что в человеке быть должны прекрасны

Костюм, лицо и мысли — мы согласны.

Но хорошо бы в эту же цитату

Добавить и прекрасную зарплату.

Новое название

Телес обнаженных на телеэкране

Сегодня у нас — как на пляже, как в бане.

И, может, назвать уже нынче пора нам

Экран наш не теле-, а телеэкраном.

Исторические раздумья

Хоть и был во времена царизма

Под Полтавой швед разбит Петром,

Он живет теперь в социализме.

Ну а мы черт знаем в чем живем.

Потому что вкалывали шведы.

Чтобы свой вернуть авторитет.

Ну а мы все пили в честь победы —

Вот уже почти что триста лет.

Культура и инфляция