Когда Хаус и Шведов вошли в убежище, Чак перешагнул через высокий порог, затворил люк и легко крутанул штурвал. Механизмы были в исправном состоянии и работали без скрипа.

По стенам стояли полумягкие сиденья, демонтированные с городских автобусов, под потолком висело несколько зарешеченных плафонов. Где-то наверху уютно стрекотал генератор, лампы светили неярко, но ровно.

— Внимание! До выброса пять минут. Всем срочно зайти в укрытие! — одновременно известили десятки КПК.

Народу в подвале было немало, но после того, как все расселись, места осталось еще достаточно.

— В норматив уложились, — удовлетворенно поговорил кто-то в углу.

Какой-то боец, увидев костыль, уступил Хаусу сиденье у входа.

— Пьем за моего нового друга! — громко объявил тот, потрясая бутылкой. — Пассажир нес меня на горбу от самых теплиц, вам ясно? — Хаус, нетрезво щурясь, оглядел помещение. — Кого-нибудь из вас пассажиры вытаскивали?

— Три минуты до выброса, — раздалось из карманов сразу отовсюду.

— Да вырубите вы эту шарманку! — потребовал он. — За моего друга… за нашего нового друга. За сталкера Шведа!

Охотников до виски в убежище оказалось много, бутылку растащили по глотку всего за пару минут. Хаус принялся навязчиво рассказывать о злоключениях группы на маршруте, и в каждом эпизоде Шведов почему-то выходил героем. Сам Сергей, убаюканный этим трепом, тихо сидел рядом и моргал все чаще. Обещанное проводником второе дыхание выдыхалось удивительно быстро.

Как только бутылка опустела, интерес сталкеров к Доктору Хаусу заметно понизился. Несколько человек продолжали его слушать, поглядывая на Шведова — кто с интересом, а кто и скептически, но большинство разбрелись по своим местам.

Вскоре вверху загрохотало — стены и пол завибрировали, а с потолка посыпалась бетонная пыль. Бойцы в убежище не обращали на это внимания: кто-то негромко переговаривался, кто-то резался в карты, один человек чистил пистолет, расстелив ветошь прямо на коленях. Общего впечатления о сталкерах Шведов составить не смог, люди были слишком разными. Кому-то явно перевалило за полтинник, кто-то, наоборот, вряд ли дотягивал до двадцати — здесь собрались мужчины всех возрастов, как на футбольном матче. Единственное, что их объединяло, это выражение на лицах. Хмурые, веселые, безразличные — они все были одинаково сосредоточены, в каждом чувствовалась уверенность. Проводник оказался прав: таких, как Бокс, тут было много, а вот сталкеров, похожих на Оленя, Шведов действительно не видел.

— Знаешь, о чем я сейчас подумал? — сказал Сергей.

— Про Обуха? — предположил Хаус. — Забудь. С ним уже всё. Как и с любым другим человеком, который не успел укрыться до выброса. Да и не только с человеком.

— Из ваших все успели?

— Народу в отряде гораздо больше. Остальные в других убежищах — кого где застало, тот там и схоронился. По крайней мере им стоит этого пожелать.

Гул незаметно стих, через пару минут Чак открыл люк, и сталкеры потянулись к выходу. Хаус стоял у двери, пропуская бойцов вперед, чтобы не задерживать их на лестнице. Некоторым он представлял Шведова лично, хотя рассказ о его героической проводке слышали почти все. Сергея это слегка смущало, но спорить с пьяным Хаусом было невозможно. Шведов отвечал на рукопожатия, стараясь запомнить хотя бы половину имен, и сознавал, что все эти клички моментально вылетают из головы.

Как они поднялись на четвертый этаж, он уже не помнил. Последняя его мысль была о том, что такой удобной кровати он не видел за всю свою жизнь.

Похмелье оказалось тяжелей, чем можно было предположить.

— Таблетки во всем виноваты, — сказал Хаус таким тоном, словно от этого пояснения должно было полегчать. — Вискарь-то хороший.

— Хороший, — безвольно согласился Шведов. — Но будь я проклят, если еще раз на него поведусь.

— А больше и нету. Вставай, построение скоро.

Хаус достал из тумбочки бутылку водки и налил в оба стакана граммов по пятьдесят. От одного этого звука Сергея передернуло так, что зашаталась кровать.

— Никогда… — Он покачал головой. — Никогда больше…

— Умные женщины не верят мужикам как минимум в двух случаях, — рассмеялся Хаус. — Когда те обещают вечером и когда зарекаются утром. На, выпей.

— Я уже сказал.

— Похмелись, иначе до плаца не доберешься.

Чтобы прекратить спор, Сергей отнял у товарища стакан и выпил залпом, отчаянно, как будто прыгнул в прорубь. И тут же почувствовал, что животу становится теплее, а голове — легче. Сказать, что ему стало хорошо, было бы большим преувеличением, но похмельная доза по крайней мере помогла Шведову подняться с кровати.

Во внутреннем дворе гостиницы действительно был устроен настоящий плац — без разметки для муштры, но с четко прочерченной линией построения. Бойцы расслабленно слонялись по площадке — кто-то судачил, кто-то по-утреннему мрачно молчал, один любовно полировал ствол пистолета фланелевым лоскутом. Почти все были с оружием — с винтовками или автоматами Калашникова разных модификаций. Всего во дворе находилось человек сорок, примерно столько же, сколько вчера ночью было в укрытии.

— Становись! — свирепо скомандовал Чак.

Сталкеры быстро и довольно организованно заняли места вдоль белой линии. Хаус с клюкой встал за строем, незаметно прислонившись к стене. Шведов пробежал до конца шеренги и как новичок расположился в хвосте на левом фланге.

Никаких «равняйсь-смирно» не последовало, к строю сразу вышел Кабан.

— Всем доброго утра, — произнес он умиротворенно, точно царь-батюшка на воскресном параде. — Как вы знаете, наш Доктор Хаус наконец-то отработал свои проводки. Он снова с нами… — Командир отыскал взглядом Хауса за шеренгой. — Правда, пока только мысленно. И, по его словам, он остался в живых лишь благодаря пассажиру. Сергей Алексеевич Шведов, так его зовут, помог добраться до города нашему драгоценному Доктору. Дотащил его на горбу. Хотя я не уверен, что Хаус этого стоит, — добавил Кабан чуть тише, но так, чтобы все услышали.

Сталкеры нестройно захмыкали.

— Последняя проводка далась Хаусу тяжело, — строго повысив голос, продолжал Кабан. — Из всей группы уцелел единственный пассажир. Печально… Но будем надеяться, что отряд получил качество взамен количества. Вот всегда бы так? — вопросительно произнес он, и Чак уверенно кивнул.

Бойцы на этот раз промолчали.

— Не будем затягивать, — сказал командир, доставая из кармана небольшой бумажный пакет. — Сергей Алексеевич, ты принят в отряд. Это шанс начать новую жизнь, которым ты уже воспользовался. С чем я тебя и поздравляю. Держи, это тебе.

Кабан сделал полшага вперед, остальное расстояние пришлось пройти Шведову. В свертке прощупывался коммуникатор или что-то в этом роде. Сергей догадался, что получил свой персональный сталкерский КПК.