class="p1">Адрес свой я Немому не называла, номера телефона он тоже не знает… И вряд ли будет спрашивать у Олега. Так что он может тупо не приехать. А я тут круги наматываю по комнате, вся в переживаниях и нервах.

И, в конце концов, даже если и приедет, какая разница, в чем я буду? Я не стремлюсь ему понравиться, не хочу покорить его или чего-то такого же глупого, чего обычно хотят на первом свидании девушки.

— А кто он? — интересуется очень вовремя Риса, — не Лексус?

— Нет, — на автомате отвечаю я, — один… Давний знакомый. Мы просто выпьем кофе. Может, сходим в кино…

— Ага, — кивает она серьезно, — а Лексус в курсе, что ты встречаешься с другими? Вы же вроде опять помирились?

— Чего? — я с удивлением таращусь на нее, и Поняшка молча двигает в мою сторону телефоном, где в ленте висит фотка Олега с цветами и няшная подпись: “Для моего котенка”. И я тэгнута.

Раздраженно откидываю телефон, мельком обратив внимание на количество просмотров.

Весь универ, похоже, отметился.

Вот же скот!

— Врет, значит, — глубокомысленно замечает Риска, правильно истолковав выражение моего лица, — подонок какой… Все они такие, Альк, поверь мне, — на этой фразе я с огромным изумлением поворачиваюсь к ней всем телом, но Риска, увлеченно продолжает делиться непонятно, откуда нарисовавшейся  житейской мудростью, — прикидываются хорошими… А лучше бы уж сразу свое истинное лицо показывали… Так проще же. Смотришь на него, понимаешь,  что отморозок, который тебе только под юбку желает залезть, все просто у него. Понятно, что ждать… И посылаешь его с чистой совестью… Хотя, конечно, симпатичный, отморозок…

И тут даже до моей переполненной эмоциями и сомнениями башки доходит, что Риска-то рассуждает о ком-то конкретном!

И этот кто-то — вообще не ее бывший!

— Это ты про кого сейчас? — осторожненько спрашиваю, внимательно разглядывая Риску.

— Ой… — растерянно булькает она, спохватываясь и понимая, что наболтала много чего лишнего, — это… Это я так! Чисто … это… гипотетически! Вот!

Она торопливо отползает в сторону, прячет взгляд, а я моментально переключаюсь со своих проблем на более насущные.

Моя мелкая Поняшка, дурочка, к которой я противоестественным образом успела привыкнуть за эти сутки, да что там привыкнуть! Полюбить ее успела!

Эта дурочка , похоже, куда-то влипла… В кого-то, кто даже по ее отзывам — редкостное говно.

И вот вопрос: когда успела? Она же только-только в себя пришла после алкогольной интоксикации! Она же тут у меня с похмельем борется посредством маминых печенек! Когда она умудрилась вляпаться-то? По пути, что ли, когда ко мне топала со своего края поселка?

— Стоять, — командую я, становясь в дверях и пресекая таким образом любые попытки бегства, — рассказывай давай!

— Ой… Не нуди, мамочка, — закатывает Риска глаза, — все нормально…

— Кто он? Из наших? Из ваших? Давай, показывай, фотка наверняка есть!

— Не буду! — возмущается Риска, — и там даже показывать нечего! Он дурак и сволочь! И я не собираюсь ничего с ним…

— Черт… — хватаюсь я за щеку, — значит, точно из наших кто-то…

И, так как кандидатур не особо много, тем более, тех, что хотя бы на глаза показывались в ближайшее время, то два и два сложить нетрудно. — Сомик?

Пристально смотрю в глаза Риске, и с ужасом понимаю, что права оказалась!

Сомик, чтоб его, придурка длиннорукого, перекосило!

— Да как вы успели пересечься-то? — поражаюсь я.

— Ну… — вздыхает Поняшка, сдаваясь, — он у дома караулил… И в сети написывал…

— Давно?

— Написывал с позавчерашнего дня… А ждал сегодня…

— Бляха… — я тяну ее за руку, сажаю рядом с собой на кровать, — показывай.

— Нет, — упрямится Поняшка, краснея, из чего я делаю вполне логичный вывод, что гад Сомяра написывал ей что-то явно непристойное. Вот скот! По совсем малолеткам пошел! Всех студенток , со второго по пятый курсы включительно, уже в кровать перетаскал, и теперь за первокурсниц принялся! И чего к Поняшке-то пристал? Зацепило, как феерически обломала? Решил справедливость восстановить? — Нечего там показывать… Бред один.

— Брату говорила?

— Ты с ума сошла? Чтоб Игореха его побил? У него и без того от папы последнее китайское. Еще один залет — и в военку уедет… Папа обещал.

— Ладно… Я с ним поговорю.

— Нет! — пугается Поняшка, — я сама! Да и нормально все, чего ты всполошилась? Я же не дура, говорю тебе, все с ним сразу понятно… Простой, как пять рублей.

Я в корне не согласна с таким определением Сомика. Был бы он простым, не выворачивался бы с таким умением из не самых лайтовых ситуаций, в которые попадал с завидной регулярностью. Да и девчонки бы перед ним штабелями не укладывались… Но всего этого я Поняшке говорить не хочу, естественно. Просто… Посмотрю попристальней. Понаблюдаю.

— И вообще… Чего обо мне думаешь? О себе беспокойся! Тебе , вон, на свидание нечего надеть… Скажешь, кто он? Я знаю? Видела?

— Нет… — машинально отмахиваюсь от вопросов, иду к шкафу и снова его гипнотизирую, надеясь, что осенит с одеждой.

— Ладно, я пошла, — Поняшка кидает взгляд на загоревшийся экран телефона, — Игореха потерял.

— Риса, я тебя прошу… — начинаю я опять про Сомика, но подружка обрывает весело:

— Ой, ну все! Ляпнула на свою голову! Хорошо погулять!

И выметается за порог комнаты.

Я слышу, как она прощается с мамой, благодарит за печеньки, и мама ей , естественно, сует еще сверток с собой.

Хлопает дверь, я смотрю на улицу и наблюдаю, как Поняшка, блестя на солнце разноцветными волосами, выбегает за ворота.

Зорко осматриваю пространство за воротами, но приметной субару Сомика не наблюдаю. И хорошо.

Но взгляд цепляет что-то чужеродное, останавливаюсь, выхожу на балкон, пристальней всматриваясь в незнакомую черную машину.

Издалека не различаю марку, явно что-то не самое новое, очертания хищные, спортивные, но видно, что кузов старый.

Машина спокойно стоит в проулке, на выезде из жилой зоны, вся тонированная, загадочная…

И, черт, похоже, я знаю, кто ее хозяин.

Значит, выяснил, где я живу.

Может, и номер телефона знает?

Позади пиликает сообщением смартфон.

Поворачиваюсь, смотрю на него, и в душе что-то странное поднимается: волнение пополам с опасениями.

И номер телефона, значит, знает…