В этот момент Юля поняла, как это – испытывать желание не просто убить человека, а растерзать его с особой жестокостью, буквально разорвав на мелкие кусочки. В ней закипели гнев, ненависть, обида, а при взгляде на улыбающееся лицо сестры руки зачесались вцепиться в него и завизжать.

Но она сдержалась, качнувшись вперед, присев на корточки и схватив Максима в объятия.

- Не верь никому! – зашептала ему в ухо. – Ты – мой сыночек, мой любимый мальчик!

- Пойдем-ка поговорим! – зло сверкнул глазами Егор, хватая блондинку за руку чуть повыше локтя и дергая ее на себя.

Едва не упав, Полина вскрикнула возмущенно, но оборотень неумолимо потащил ее вперед, таким образом, что бедняга едва успевала перебирать босыми ногами, чтобы не упасть.

Когда парочка скрылась в доме, Максим, спрятавший личико в волосах Юли, шепнул:

- Она злая, эта тетка!

- Она моя сестра, - вздохнула девушка, поднимаясь вместе с мальчиком на ноги и глядя на него снизу вверх.

- Родственница, значит, - скривил губы тот, тщательно проговорив редко используемое в лексиконе слово. – А мы тут будем жить? Мне Егор сказал, что раз я оборотень, мне надо много заниматься, и есть школа для таких, как я. И что в садик мне не надо больше. Это правда?

Встряхнув волосами и вздохнув, Юля качнула головой.

- Не знаю, - ответила она. – Все так быстро случилось. Ты почему вчера убежал?

- Вы так кричали, голова заболела, а потом эта… эта… тетя сказала, что я ее сын! И я почему-то упал на коленки, мне было страшно и внутри все крутилось, а потом я побежал, как кошка! И пахло вокруг все сильно опасностью, будто… будто меня хотели убить. Я спрятался под кустом и ждал тебя, а потом не помню…

Выслушав сбивчивый рассказ и прижав к себе вздрагивающего ребенка, Юля посмотрела на дом – можно уже туда идти, или там Егор с Полиной выясняют отношения? Ей было жутко стыдно, что ночью она поддалась своей слабости, позволила оборотню делать с ней все те восхитительные вещи, и даже сейчас ощутила волнение при воспоминании об испытанном удовольствии.

- Мам! – Максим требовательно нахмурил бровки.  – А я если я лис, значит, ты тоже лиса? А кто мой папа тогда?

Этого вопроса Юля опасалась с самого начала своего непростого родительства. Но как-то раньше удавалось избежать щекотливых тем заранее заготовленными ответами, а теперь она молчала и не знала, что сказать.

- Мам? – поторопил мальчик.

Девушка вздохнула и уже открыла было рот, чтобы выдать что-то типа «он улетел, но обещал вернуться», как из дома показался Егор, поправляющий рубашку у ворота. Губы его были крепко сжаты в одну тонкую линию, меж бровей залегла глубокая складка, весь вид был напряженным и хмурым.

- Надо поговорить! – бросил он отрывисто и строго взглянул на мальчика. – Ты уже достаточно взрослый, чтобы не сидеть на руках у матери! – выговорил сыну и нахмурился. – Иди в дом и подожди нас там!

Юля думала, Макс возмутится, но он, едва она поставила его на ноги, молча направился к двери, открыл ее и скрылся внутри дома. Переведя взгляд на мужчину, девушка ощутила, как холодок продрал по коже.

- Ответь честно – Максим был рожден Полиной? – уточнил Егор, сунув руки в карманы и хмуро глядя на Юлю.

Та кивнула, сдавленно сглотнув комок в горле.

- Да! – шепнула едва слышно, чувствуя, как в уголках глаз скапливаются слезы.

Выругавшись нецензурно, он запустил пятерню в волосы, взлохматив их и с напряженным видом глядя куда-то в сторону.

- Это очень все осложняет! – сказал глухо. – Очень! Полина утверждает, что родила Максима от меня, однако, я не помню ее вообще. Да, зверь мой ощущает самку, что был с ней, но тот период вообще выпал из моей памяти. И не могу представить, чтобы я без защиты мог с кем-то…

Юля покраснела, вспомнив, как Егор каждый раз искал презерватив, шуршал им в полумраке. Сама она даже не думала об этом, желая как можно скорее ощутить его в себе, и сейчас была в шоке от реакции на этого мужчину. Крышесносной. Невероятной. И даже сейчас внизу живота скручивался в тугой узел горячий ком. Бросив взгляд на оборотня, Юля едва не задохнулась от жаркой волны, прокатившейся по ее телу и вздыбившей мурашками кожу.

Он тоже смотрел на нее. Прямо и открыто пожирал взглядом, сунув руки в карманы и нервно раздувая ноздри, скользил глазами сначала по лицу, потом спустившись на грудь и ниже, и все эти места начинали гореть огнем, будто от прикосновений.

- Если ты не прекратишь, все наши беседы будут оканчиваться там же, где вчера! – глухо прошипел Егор, моргнув несколько раз и отведя глаза. – Я себя ощущаю юнцом, рассматривающим порно журналы!

Судорожно втянув воздух, Юля резко выдохнула, потом отвернулась.

- Я бы хотела, чтобы Максим оставался со мной! – сказала она. – Я понимаю, что сейчас Полина захочет, чтобы ты и он были с ней, но он мой сын! Мой!

- Я сегодня отвез его в клинику, где мы сдали анализ на родство, - ответил Егор, чем потряс девушку до глубины души.

Она вскинула на него глаза, они заслезились, в груди мгновенно запекло и сдавило. Что он сделал???

Егор сделал шаг вперед и остановился напротив Юли, возвышаясь над ней и давя своей мощью. Он был так близко, что можно было разглядеть мельчайшие ворсинки на его рубашке, так как выше девушка боялась поднять глаза.

- Ты считаешь, я не прав? – сухо поинтересовался он, сунув руки в карманы.

Ладони чесались прикоснуться к сливочно-белой коже шеи и плеч девушки. Странно, но она была будто Снегурочка с ледяных земель – абсолютно не загорелая, похожая на фарфоровую статуэтку. На носу ее Егор разглядел бледные веснушки, не накрашенные светлые ресницы изгибались, отбрасывая слабую тень на веки, волосы, собранные в обыкновенный хвост, были перетянуты… пояском от халата???! Вся она казалась домашней и милой, такой, на каких женятся обычно хорошие парни. Но оборотень-то не был хорошим парнем. И не хотел им быть. Но и перестать желать ее не мог. Отчего-то внутри все горело огнем при одной мысли об этой самке.

- Не знаю, - Юля пожала плечами, вздохнув сокрушенно. – У меня такое впечатление, что мне снится кошмар. Я будто попала в мексиканский сериал, только там герои в конце концов становятся счастливыми, я же пока не вижу радужных перспектив. И еще я думаю, что ты при первой же возможности сможешь отобрать у меня Максима.

Егор вздохнул. Он не знал, что ей ответить, так как и сам думал, что если окажется, что мальчишка его сын, то воспитывать он будет его сам. В традициях лисов. И не просто лисов, а оборотней-магов, обладающих силой огня. В человеческой ипостаси, к счастью или сожалению, магия была недоступна, а вот в лисьем обличье удар хвоста о землю мог вызвать огненный вал. В японской мифологии такие оборотни назывались Teong-wei, в русском же языке никаких особенных наименований не имелось. Когда-то в юности Егор активно изучал мифологию, откуда вообще взялись оборотни, и пришел к выводу, что это просто такая ветвь людей, имеющих… некоторые особенности. И жили они всегда кланово, поначалу по видам, а когда выяснилось, что потомство могут давать любые самки от любых самцов, стали расселяться по миру, однако, кланы все равно продолжали существовать. И воспитание детей в этих кланах велось согласно традициям, что и хотелось бы сделать с Максом, окажись он действительно сыном. Егор почти не сомневался в этом, но в голове был полнейший сумбур, что делать с обеими мамашами этого мальчика. В свои почти тридцать он не планировал жениться, рассчитывая сделать это годам к сорока. И то не факт.