я ощутила — могу кончить от одной только мысли об этом, не делая никаких вспомогательных движений.

И Хозяин чувствовал мое состояние. Поэтому не спешил. Вошел и замер, позволяя привыкнуть к этим ощущениям.

— Какая ты тугая и ребристая… — его слова взорвали мой рассудок. — Не спускай ты так сильно на мой член, я бы оцарапался о твои интимные мышцы…

Я застонала. Никогда, ни с кем, мне не было так хорошо, как сейчас с этим человеком. И когда я покину его дом, наверное, уже такого и не будет…

Он слега отстранился, позволив прогнуть спину и пропустить его слова через все рецепторы своей души… а затем начал двигаться размеренными толчками — отрывистыми, глубокими, чувственными.

Эпицентр торнадо сместился. Теперь эти яростные вихри вожделения зарождались внутри меня, захватывая все тело. Толчок. Наслаждение. Снова и снова. Я потеряла им счет довольно быстро, окончательно отдаваясь нереальным ощущениям. Огненная спираль оргазма завертелась. Стремительно приближаясь. Обрушилась. Накрыла, завертела всей энергией центробежной силы.

Оковы впились в кожу, а я этого не заметила. Меня выгнуло дугой, затрясло, рассыпало на осколки в его умелых руках — и мир взорвался нереальными фейерверками. Они лишь умножились, будто в гигантском калейдоскопе, когда я ощутила, что наш оргазм стал одновременным. Сметающим все с пути. Дробящим вселенную на атомы, на осколки планет и острых звезд — они рассыпались и соединялись вновь под мощной силой разрушения и возрождения.

Кричала я или нет в тот момент — не знала. В ушах звенел тяжелый металл космической мелодии, а удовольствие не позволяло вернуться на землю даже тогда, когда отголоски оргазма потихоньку затихли, наполняя тело запредельно сладкой негой и приятной усталостью.

Я не заметила, как мои ноги коснулись пола. Лишь руки Хозяина удерживали меня в вертикальном положении. Глухой щелчок, второй — мои руки безвольно повисли вдоль тела. Я бы, наверное, упала, если бы мой похититель не поднял меня на руки, прижав к себе — ревностно, благодарно, как маленькую девочку.

Безумно счастливую, удовлетворенную и освободившуюся не только от стальных оков девочку.

Сознание возвращалось вместе с тиканьем часов, глухим звоном раскачивающихся и задевающих друг друга цепей, шипением догорающих свечных фитилей и биением сердца. Моя спина коснулась мягкой поверхности — скорее всего, постели. Голова кружилась. Я еще не вернулась со своего вояжа по космическим просторам наслаждения.

— Как моя девочка? — его пальцы коснулись моей щеки в неизбежно ласковом касании. Не помня себя от внезапного счастья, отбросив никому не нужные запреты, я перехватила его ладонь и поднесла к губам. Отчего-то мне до боли хотелось сделать именно так. Слова были излишни, я бы все равно не нашла таких слов, которые выразят всю степень моего восхищения и благодарности.

Он вздохнул — устало, но довольно. Как будто допускал мысль, что может быть по-другому. А мое дыхание восстанавливалось, а вместе с ним глубоко в душе рождалось ощущение абсолютного счастья.

Оно впервые не имело четких границ. Не принадлежало чьим-то глазам и улыбке. Оно могло с легкостью найти свое отражение во всех предметах цвета тьмы, но от этого не стало бы неполным или ложным. Мне хотелось смеяться, крутиться на постели, игриво дурачиться и не думать н о чем, даже о завтрашнем дне. Сорвать повязку и посмотреть в глаза того, кто вознес меня к небесам. Но что-то меня все же от этого останавливало. Не страх, нет. Наверное, опасение утратить это ощущение полета. Или отсутствие желания возвращаться в реальность?

— Мы безумцы, — счастливо резюмировала я, прижимаясь к мускулистой груди своего невидимого соблазнителя. Растворяясь в его близости, считая удары сердца и каждый вздох.

Пусть мои были глаза по-прежнему закрыты — я знала одно. Если мы встретимся снова, я узнаю его именно так — по сердцебиению и дыханию. По запаху. По ощущению безопасности и счастья, что окутывают меня рядом с ним.

Конечно же, я понимала, что мы можем не встретиться. Что мои вынужденные каникулы здесь однажды закончатся. Месяц. Он сам так сказал. Его цель сделать меня сильной, когда я выйду один на один со своим прежним миром. То, что он будет рядом… это не обсуждалось.

— Мы не безумцы. Мы просто забыли, как быть счастливыми.

В его голосе была грусть. Он наверняка подумал о том же, что и я: за периметром этого дома наши пути разойдутся. Мне стало не по себе. Почему? Он уже нарушил все правила, когда похитил меня и заставил принять новую жизнь за аксиому. Что ему мешает нарушить их снова, когда мы оба будем свободны от обязательств?

— Моя девочка хочет о чем-то меня спросить? — Хозяин пропустил прядь моих слегка взмокших волос через пальцы.

— Хочу. — Я не собиралась выдавать своих истинных чувств. Говорить, что я бы хотела остаться с ним даже после этого условного срока, что бы он мне не уготовил.

— Я разрешаю тебе очень многое. Но тебя все равно что-то останавливает. То ли страх передо мной, то ли твое прошлое.

— Или и то и другое вместе, — не совсем подходящее время сейчас было для таких бесед, но я не знала, когда смогу снова чувствовать себя так свободно и легко. И задавать вопросы. — Я видела вашу… «комнату отдыха». Почему вы не повели меня туда?

— «Комнату отдыха»? — похоже, я сумела повысить градус его веселья. — Это Аленка ее так назвала?

— Если то, это я. Я ее заставила показать.

— Да я не запрещал ей показывать тебе свои игровые апартаменты. Тебя это напугало? Чем же?

— Вашими недавними словами. Что вы разопнете меня на цепях без одежды.

— Милана, собственно говоря, я уже это сделал не так давно. Ты, наверное, не заметила, пока летала.

Я опешила. А он еще смеялся! И, черт возьми, был же прав!

— Так вы имели в виду это?

Ну конечно же, он не смог обойтись без своей коронной фишки — стального голоса.

— Сегодня я тебя не наказывал. А наказания — они по определению не могут быть приятными.

Вечер переставал быть томным, но меня это не остановило. Я должна была получить ответы хотя бы на часть тех вопросов, что у меня скопились.

— Если я могу сказать «нет», я могу и остановить наказание в случае, если мне не понравится?

— Боюсь, это право придется у тебя забрать. Но наказать можно тоже по-разному. Нужно знать, чего ты не приемлешь категорически, чтобы не нанести тебе моральную травму. Как и то, что приводит тебя в экстаз, чтобы ты не провоцировала меня на эти действия.

— Хм.

— В Теме