Экономка поспешила прочь из комнаты, по дороге наспех протирая пыль.

Ровно пятнадцать минут спустя гувернантка сидела в гостиной, ожидая появления хозяина. Хелен расположилась рядом с ней. Еще через несколько мгновений вошел мистер Рочестер с сундучком в руке. Это был сундучок Джейн для художественных принадлежностей. Она отдала его Адель только сегодня утром, но вот теперь он каким-то образом оказался у Рочестера.

Джейн вскочила на ноги.

– Сэр.

– Мисс Эйр. Прошу вас, садитесь.

Она подчинилась, и владелец дома опустился на другую сторону дивана. Хелен едва успела сдвинуться к подруге, чтобы он не поместился прямо в ней.

– Как грубо, – заметила она.

Джейн не очень понимала, что ей делать и говорить. Хотя они и сидели в отдалении друг от друга, но все же на одном предмете мебели, и это нарушало неписаные правила общения незамужней девушки и холостяка. Хорошо еще, что между ними оставалась Хелен.

Мистер Рочестер поставил сундучок у своих ног.

– Итак, мисс Эйр, откуда вы приехали?

– Из школы «Ловуд», сэр.

– А кто ваши родители?

– У меня их нет.

– А братья и сестры?

– Тоже нет.

Рочестер внимательно поглядел ей в лицо.

– Подруги?

– Одна или две.

– Он что, всех служащих так допрашивает? – хмыкнула Хелен.

– Одна или две, – повторил хозяин. – Вы имеете в виду ту, вторую ведьму?

Уголки его губ слегка дернулись вверх.

Джейн совершенно растерялась, но это было неважно, поскольку мистер Рочестер продолжил бомбардировать ее вопросами.

– И чему вы научились в «Ловуде»?

– Голодать, – недолго думая, выпалила Джейн и добавила: – А также математике и истории в обычном объеме.

Рочестер задумчиво склонил голову набок.

– Насколько я знаю, школой управляет мистер Броклхерст. Он что, не кормит учениц?

– Нет. Он считал это пустой тратой продуктов. А отапливание помещений – пустой тратой угля. Но больше его взгляды значения не имеют. Он умер.

– К счастью, – добавила Хелен.

По ходу разговора она переводила взгляд с одного из его живых участников на другого так, словно следила за теннисным матчем.

– Для человека, всю жизнь проведшего на одном месте, вы весьма уверены в себе.

– Да, – просто ответила Джейн.

Мистер Рочестер вздохнул и потянулся за сумкой Джейн. Когда он нагнулся, из кармана его рубашки выпала цепочка с ключом вместо кулона. Владелец поместья быстро сунул его обратно и тут же вытащил из сундучка целый сверток произведений Джейн, столь горячо ею любимых.

Она судорожно вдохнула, и мистер Рочестер, похоже, это заметил. Он аккуратно развернул картины и одну за другой разложил на столе.

– Это все ваши собственные работы?

– Естественно, – с некоторым возмущением подтвердила Джейн.

– Я вовсе не хотел вас обидеть.

– Я и не обиделась.

Он снова склонился над картинами. Большей частью они представляли собой пейзажи. На некоторых фигурировала девушка с золотистыми волосами.

Хелен подалась вперед.

– Вот на этой я так себе нравлюсь, – отметила она, указывая на полотно, где она стояла у холма.

– Вы ведь чувствовали себя счастливой, когда писали все это, мисс Эйр?

– Не так, чтобы несчастливой.

– Значит, счастливой?

– Я рисовала в каникулы, но оставалась на них в «Ловуде», поскольку больше мне некуда было податься. Я ощущала себя вполне довольной.

– Почему вы избегаете слова «счастье»?

Джейн покачала головой. Потому что голодала? Потому что лучшая подруга скончалась у меня на руках? Потому что я одна на свете?

В этот момент в гостиную торопливо зашла миссис Фэйрфакс. За собой она вела Адель в зеленом платьице и панталончиках с оборками.

Увидев мистера Рочестера, экономка застыла на месте.

– Прошу прощения за задержку, сэр.

Девочка выступила вперед.

– Я выучила песенку на своем родном языке. Хотите послушать?

– Конечно, – сказала Джейн.

– Maman[11] научила меня выступать перед публикой. Она пела в… – Она задумчиво приставила палец к щеке, подыскивая нужное слово.

Мистер Рочестер прочистил горло. Экономка неловко поежилась и подсказала:

– В оперном театре.

Хозяин хмыкнул.

Адель покачала головой.

– Ох, нет, по-моему, не там, а в…

– В оперном театре, – настаивала на своем миссис Фэйрфакс.

– В оперном театре, – нахмурившись, повторила девочка.

Экономка присела на стул рядом с диваном. Адель заняла место прямо перед аудиторией и начала петь.

– Мисс Эйр, не расскажете ли вы мне, о чем эта песня? – попросила миссис Фэйрфакс. – Кроме вашей ученицы в доме владеет французским только хозяин, а он теперь терпеть не может переводить.

Джейн бросила короткий взгляд на Рочестера, но тот глядел прямо перед собой.

Она прислушалась к словам песни.

– В первых нескольких строчках говорится о танцовщице… в клубе… Она носила цветы в волосах и платье, которое… о боже…

Адель подробно спела о том, что именно и в какой мере прикрывало это платье. Точнее, не прикрывало.

Джейн вспыхнула и опять посмотрела на мистера Рочестера, ожидая реакции на столь скандальный текст. Но тот слушал без малейшего смущения.

– В общем, на танцовщице было платье, – продолжала Джейн, решив опустить детали. – И вот, она влюбилась… в банкомета. В карточного банкомета. Однажды ночью они… о нет.

В песне фигурировали, что называется, особенные объятия.

Джейн залилась краской.

– Наверное, лучше объяснит мистер Рочестер.

Она повернулась к нему. Он откашлялся и махнул рукой.

– Нет, прошу вас, продолжайте, мисс Эйр. У вас отлично получается.

Адель тем временем перешла к склонности танцовщицы искать романтические приключения и второму мужчине, посещавшему ее в отсутствие первого.

– Они продолжали любить друг друга, – быстро пробормотала Джейн, стараясь не выдать своего отчаяния.

В последнем куплете первый сердечный друг узнал о неверности своей подруги и заколол как ее саму, так и любовника.