Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне здесь спокойно и тихо, хочу – общаюсь, хочу – уползаю в свою нору.
Разве в Москве это было бы возможно? Уверен, что нет. Ежевечерне в мою хлипкую дверь колотили бы страждущие. Трезвонил бы, не умолкая, телефон, и мои несчастные, измученные соседи однажды бы не выдержали и задушили меня по дороге в сортир. И уверен – суд бы их оправдал!
Я отрезал, отрубил прежнюю жизнь и счастлив как никогда. Потому что свободен. Свободен в желаниях и деяниях. Это ли не счастье?
На вопросы о здоровье не отвечаю, ты знаешь. К врачам не хожу, не повторяйся.
На днях вспоминал дачу старшего брата – помнишь, я тебе о ней рассказывал? Дачу брат строил сам, по бревнышку, по кирпичику. Он хоть не из мастеровых, а рукастый и очень толковый: все по науке, расчеты, проект. Хотя какой там проект – деревянная дачка! Небольшая, в пять комнат: три снизу, две наверху, на втором этаже, малюсенькие, но все же отдельные спаленки. И всем там было уютно! У брата замечательная семья: прекрасная жена, хороший сын, чудесная невестка и славный внук, с ним у нас взаимная любовь. Серьезный такой парень, не капризный, ненадоедливый, понапрасну голову не морочит, ну и послушный, во всем помогает, все с дедом вместе – и на участке, и в сарае, и в лес по грибы, и на рыбалку. Встает в пять – и ни жалобы, готовый маленький мужичок! Брат мой его обожает: «Вадька да Вадька». Ну и тот за ним хвостом.
С Лилей, женой брата, мы в замечательных отношениях, хоть и поругивает она меня, и поучает. Мечтала, чтоб я женился и наконец остепенился, как говорила она.
Лиля добрая и милосердная, она прекрасная жена и мать, а уж бабушка! Там, на этой скромной дачке с белым резным балкончиком и петушком на крыше, я глубоко и по-настоящему счастлив. Там семья, а главное – дом, семейное гнездо.
Я часто думал: а если б не мой характер и не моя идиотская натура? Если бы я был похож на брата? Любил учиться, с удовольствием работал, женился на хорошей, порядочной женщине, построил дом своими руками, женил сына, воспитывал внука, такого смешного и хорошего парня, как мой двоюродный внук? Ходил бы с ним на рыбалку и в лес, чинил бы с ним скамейку, окапывал яблони?
Если бы сложилось так, а не иначе? Если бы я чем-нибудь дорожил, боялся кого-то обездолить, оставить сиротой – словом, отвечал за чьи-то жизни? Какой путь я бы выбрал тогда?
И знаешь, Эмми, такая тоска вдруг меня накрыла, такая печаль! В один миг обесценилась вся моя жизнь. Впрочем, я никогда насчет себя не обольщался, ты это знаешь…
Нет, я превратился не в философа, как ты написала, а в старую и противную зануду.
Ну все, теперь о тебе.
Ты пишешь, что твой кавалер по-прежнему в раздумьях и страданиях. Ну что ж, страдания очищают душу. Ладно, не сердись и не обижайся. Просто мне было бы куда спокойнее уходить, знай я, что твой нерешительный кавалер наконец-то созрел и решился.
Впрочем, при чем тут я, верно?
Эмми! Возможно, повторюсь, и все же.
Женское одиночество страшно. Мужское куда проще, поверь. Мужчина существо другого толка, он может создать иллюзию неодиночества на ночь, неделю, на месяц или на годы.
С вами сложнее, вы этого не умеете.
Моя дорогая, чтобы этого избежать, надо брать инициативу в свои руки, говорю тебе как заправский и опытный ловелас.
Бери своего Володечку и тащи его в загс, сам он не решится. Рожай дитя и живи обычной обывательской жизнью – лучше пока ничего не придумано. И не создавай себе мифических героев и вечную любовь. Все просто до некуда – муж, жена, ребенок, общий стол и общая постель.
Ты уже поняла – мы, мужики, народ трусливый и ненадежный. Бежим от проблем и трудностей – что поделать, такое устройство!
И еще – заруби себе на носу, Эмми. Не жди от мужчины (мужа, брата, сына) понимания. Мужчина и женщина – два разных, абсолютно полярных мира. Две планеты разных систем. И у обоих свое отношение к жизни, свое понимание.
Мы никогда не поймем друг друга! Не потому, что кто-то прекрасен, а кто-то ужасен, нет. Просто мы созданы не по образу и подобию, как утверждается, а совсем наоборот. Мы и физиологически разные. Мужчина получает удовольствие, а женщина расплачивается долгой беременностью и тяжелыми родами. Мужчина легко уходит от ребенка, хорошо, пусть нелегко, и все-таки. Он уходит, может уйти, закрыть дверь. А женщина? Женщина может оставить ребенка? Понятно, что мы говорим о нормальных женщинах.
Ты поняла – и в этом вопросе отношение разное, хотя, казалось бы, мать и отец – величины равновеликие.
Женщина милосердна и терпелива, женщина умеет приспособиться, пойти на компромисс, пожертвовать собой для своего дитя без секундной задержки. Женщина скучает без ребенка, а мужчина может не видеть его годами. И даже не вспоминать о нем.
Но есть и другое – мужчина принимает ребенка от любимой без оговорок, как своего. А женщина? При всей доброте, терпимости, при всей жертвенности и сострадании, не принимает. Или сразу не принимает, или принимает с большими оговорками. Словом, проявляет себя не лучшим образом. А ведь сама мать!
Но это просто пример. Для меня близкий и по сей день болезненный – ты знаешь, что меня воспитала мачеха.
Ну вот представь, девочка, мы, женщины и мужчины, думаем одинаково, чувствуем одинаково, воспринимаем все одинаково и одинаково реагируем на происходящее.
И что? А вот что – мы перестаем конфликтовать. Обижаться. Предъявлять друг другу претензии. Мы одинаковые и понимаем друг друга с полуслова и полувзгляда! Представила? Ну да, сказочно, фантастично, и все же попробуй представить.
А что дальше? А дальше мы пребываем в полнейшей, сладчайшей неге. У нас нет обид и конфликтов, мы невероятно довольны друг другом, в нашем доме тишь да гладь да божья благодать. Ну представила? И что, нравится?
Тебе – вполне вероятно. Мне точно нет, да и многим, подозреваю, тоже.
А где обиды, дрожащие губы, доказательства своей правоты, где спор, в котором никогда не рождается истина? Где хлопанье дверью и бурные слезы? Где проявление темперамента, разные одеяла? Где расставания? Где сожаление, злость, досада и тоска? Где муки совести, измены назло и, наконец, раскаяние?
И самое сладкое – слаще не бывает – примирение!
Трепет, объятия,
