Именно это врезавшееся в подкорку тяжелое знание погнало Александра Николаевича прочь из уютной дачной беседки в привычный и удобный мир еще не случившегося.

Почему произошла катастрофа? Где допущена страшная ошибка? Злословы за спиной шептались – принц партии… Так и есть, партия дала все, она смысл жизни! Александр Николаевич в глубине души был искренне уверен, что заслужил право руководить КПСС. Он лучший и вполне достоин этой высочайшей чести. Не хватает опыта, который приходит только с возрастом? Что за проблема! Нужно подождать, набраться знаний у старших товарищей. Рано или поздно они устанут от груза ответственности, придет его время. В конце концов, это правильно и в интересах всех коммунистов.

Каково было узнать, что времени больше не осталось, важны даже не годы – недели. Скоро брежневские клевреты выдумают заговор «комсомольцев». Начнут искать списки, по которым якобы планировалось назначать соратников на ключевые должности после захвата власти. Растрясут все эти высосанные из пальца «факты» перед членами ЦК… Какая гнусная, немыслимая чепуха, да этой самой власти у него и сейчас… Накатило страшное желание срочно доложить о происшедшем на Президиуме ЦК, созвать внеочередной пленум или даже съезд. Казалось преступлением скрывать от товарищей по партии чудесную возможность исправить допущенные ошибки.

Но… Ведь наш Леонид Ильич не уйдет. И «хлопкового короля» Рашидова не отдаст. И Кунаева. А Мжаванадзе, фронтовой друг Ильича, недавно кричал, что нельзя Рокский туннель строить, экологически опасно. Все же понимают, ему объединение Осетии ножом по сердцу, но молчат! Подгорный горой за Шелеста встанет. Не та уже партия, что была при Сталине. Привыкли грести под себя, настоящие кланы в ЦК сколачивают обманом, лестью, дела друг на друга заводят, шантажисты.

Далеко зашло разложение! Имам Мустафаев, старый коммунист, первый секретарь ЦК Азербайджана… И что? Пять лет назад пришлось срочно снимать за бесстыдное воровство[41]. Только потом его Никита из партии выгнал, поделом, при Сталине за меньшее стреляли. Хорошо сделали? Вроде бы, но ненадолго. Поставили Вели Ахундова, и ведь опять ворует, только чуть поаккуратнее. Семичастный как раз в те времена был вторым секретарем ЦК КП Азербайджана, много интересного рассказывал. Гнездо с гадюками там, а не республиканский ЦК. Даже комитетчики в деле, Гейдар Алиев, зампредседателя КГБ республики, собирает на своего первого секретаря материал по коррупции. Явно разыгрывается сценарий «вор у вора дубинку украл».

«Саш, посмотри вперед, – посоветовал сам себе Шелепин. – Куда могут завести страну такие люди? Отбрось иллюзии! Ты же сам прекрасно знаешь, как нажираются на собраниях актива комсомольцы и коммунисты, и что они при этом вытворяют с именем Ленина на губах».

Дальше будет только хуже. Пройдет всего четверть века, и дворники начнут сметать в кучи мусора листья, собачье дерьмо и красные книжечки. Говорите, списки составлял? Заговор готовил? Ради коммунистической партии товарищ Шелепин сделает все! Пора наконец повзрослеть и заняться настоящим делом. Он с наслаждением вытянул незаметно затекшие ноги поближе к раструбу кондиционера и достал из внутреннего кармана пиджака подаренную на днях записную книжечку в красном сафьяновом переплете с окантованными позолотой уголками.

Никто, даже водитель, не видел выражения лица родившегося в эту минуту Вождя.

В свой кабинет Александр почти вбежал, бросив по дороге референту:

– Пригласи на шестнадцать часов Георгия[42], надо решить вопрос по Балаковскому химкомбинату. Да, и сделай пару бутербродов!

Увы, приходилось отвлекаться на текучку, огромную кучу повседневных дел. Свалить их на заместителя никак не получалось, Кованов товарищ проверенный, но опыта аппаратной работы у него слишком мало. Наломает дров, а отвечать секретарю ЦК. Хотя… Плевать! С сегодняшнего дня мелкие промахи ничего не стоят. Пусть выплывает самостоятельно, учитель! Вернулся, приоткрыл дверь и добавил:

– Павла[43]тоже зови.

Наскоро привел себя в порядок, резко выплеснул в стакан «Боржоми» из холодильника, несколькими глотками выпил, повторил и, уже не торопясь, сел за стол. На блюде с гербом СССР дожидались ломти чуть поджаренного в новомодном тостере хлеба. Рядом ровным рядом лежали кусочки чуть подкопченной семги и порезанный ломтиками свежий огурец. Поодаль соблазнительно дымилась паром большая чашка чая.

Но сначало – дело. Дернул трубку вертушки, крутанул диск, загодя настраивая себя на фальшиво-бодрое настроение.

– Семичастный у аппарата.

– Володя, привет!

– О, рад тебя слышать! Как настроение?

– Нормально, работы очень много, завалили совсем. Не успеваю.

– Настоящий коммунист не должен жаловаться на трудности.

– Да хоть ты не шути, и так тошно. – Шелепин помедлил секунду. – Поговорил я только что с этим товарищем, все подтверждается. Даже хуже, чем мы с тобой думали.

– Прорвемся, Саш! – Слова звучали бодро и весело, но прекрасная кремлевская связь не скрыла внезапно севший голос.

– Конечно. Впрочем, не обращай внимания, это мелочи. Я что звоню-то, жена у меня соскучилась, говорит, твоя обещала ей журналов модных подкинуть, да забыла, наверное. А прямо ей как-то неудобно попросить.

– Всегда у женщин капризы. – Володя натужно рассмеялся. – Разведут этикет, как при царях.

– Не говори. Будь другом, завези ее завтра на дачу погостить. Там тебя подарки ждут, ты не все забрал в прошлый раз.

– Будет сделано. – Семичастный напрягся. – Много тащить-то?

– Ну… Ты кабан здоровый, унесешь.

– Вот всегда так, как выпить, ты первый, как чего таскать, так Володя.

– Ладно, у меня люди тут подойти должны, пока!

– Звони, если что!

За чаем Шелепин снова вспоминал рассказ Петра. Все же несправедливы потомки к работе ЦК! Нагрузка жуткая, пара совещаний и пять-шесть встреч за сутки – норма. Иной день заканчивается уже ночью. И постоянный груз ответственности на плечах, ошибки слишком дорого стоят партии и народу. Да еще штатовцы повадились всю информацию на членов Президиума не просто собирать, а еще и анализировать целым отделом в полсотни человек. Ляпнешь что-нибудь прилюдно, а они сразу на карандаш… В общем, кровать в бытовке стоит не от веселой жизни.

Вспомнил цифры. На дюжину ответственных работников аппарата КПГК под руководством товарища Шелепина приходится почти три миллиона человек, так или иначе занятых в работе Комитета. Только количество освобожденных сотрудников приближается к полутысяче. При этом права им даны огромные, даже простые инспекторы КПГК имеют возможность проводить специальные расследования в контакте с административными органами, в том числе в армии, КГБ и милиции. Невероятно, но факт[44].