(***) — Из рояльных струн, не иначе.

(***) — Вашей корове скоро конец.

(***) — Сгинь, тварь!

(여덟번째꿈) Сон восьмой. Про ЁнЭ

Сон Серёги Юркина

"Нинада пичалиса — сяжиз переди! Сяжиз переди, надеса ижди", — так напевала ЁнЭ, входя в небольшой ресторанчик, расположенный буквально в двух шагах от агентства. Она с некоторых пор взялась за изучение русского языка, потому что ЮнМи однажды сказала, если, мол, выучишь язык хотя бы на уровне "моя твоя мало-мало понимай", возьму тебя с собою в отпуск в Россию. Вот ЁнЭ и старалась. А песню эту ей Юна надиктовала вместе с переводом. Очень хорошие слова оказались, много раз уже помогали справиться со стрессами, которых в жизни личного менеджера оказалось до ужаса много. Преподаватели в университете про такие проблемы ни слова не говорили, наверное, они профессию менеджера знали чисто теоретически. Зато ЁнЭ теперь, после почти полутора лет общения с Агдан могла запросто читать часовые лекции на тему "Трудности работы со знаменитым айдолом, или как не сойти с ума после череды оглушительных провалов".

А в России ЁнЭ очень хотела побывать. Она же вообще за границей нигде ещё не бывала. Даже в Японию её не взяли.

— ЁнЭ, мы здесь! — замахала от дальнего столика её подружка ЧунХва, с которой она часто здесь обедала и которая тоже работала в агентстве, только в финансовом отделе.

Обнаружив, что за их столиком сидит ещё одна девушка, ЁнЭ слегка поморщилась. Кажется, спокойно перекусить ей сегодня не дадут. Потому что это была ХаЫн, которая работала в FAN на посылках у менеджера не очень успешной девичьей группы "Wild Flowers" и отличалась несколько вздорным характером.

— Познакомься, это Йе ХаЫн, — сказала ЧунХва. — Она младший помощник менеджера. Мы учились вместе в Университете Ёнсе.

— Мы знакомы, — сказала ХаЫн, с интересом разглядывая менеджера знаменитой Агдан. — Анньён, сонбе. Давненько не виделись.

ЁнЭ давно уже привыкла не обращать внимания на повышенный интерес к себе, но настойчивые и явно насмешливые взгляды ХаЫн её почему-то раздражали.

— Да уж, скажем прямо, не повезло тебе, ЁнЭ-ян, с подопечной, — вздохнула ХаЫн, когда первый голод был утолён и пришёл черёд десерта. — Того и гляди работы лишишься.

— Прости, сонбе, но с чего ты это взяла? — удивилась ЁнЭ, не донеся до рта шарик кендана (рисовая сладость).

— Ну как же… Этот последний скандал! Все вокруг только и говорят, что президент СанХён больше не намерен терпеть выходки Агдан и собирается выгнать её из агентства. Зачем нам такой айдол, от которого одни неприятности? И тебе тогда придётся искать другую работу. Думаю, что с таким резюме, как работа личным менеджером Агдан, тебе непросто будет устроиться на хорошее место.

— Что за глупость! — фыркнула ЁнЭ. — Болтают всякую чушь. Никто Агдан никуда выгонять не собирается. А скандал… Подумаешь! У нас этих скандалов было столько, что я все уже и не помню. И что? И ничего. Между прочим, президент СанХён нас уже выгонял. Вы же знаете, чем дело кончилось. Он подумал-подумал, понял, что был не прав и взял нас с ЮнМи обратно. Вот так. Агдан приносит агентству огромную прибыль, а это главное.

— Ну, не знаю, — протянула ХаЫн. — Я понимаю, конечно, что ты защищаешь свою подопечную. Но многие в агентстве думают иначе. А менеджер ЁнСин сегодня попросил всех нас поставить свои подписи под требованием выгнать Агдан из агентства, потому что она нас всех позорит.

— И ты тоже подписала? — равнодушно спросила ЁнЭ.

Взгляд у ХаЫн вильнул. Видимо, показное спокойствие собеседницы её не обмануло, и она откровенно испугалась, что сейчас начнётся скандал. — Я ещё думаю. Но многие наши уже подписали.

ЧунХва сидела молча, только глазками зыркала то на одну подругу, то на другую и, похоже, уже и сама была не рада, что оказалась меж двух огней.

— Ну и дуры, — заключила ЁнЭ. — Хоть заподписывайтесь, всё равно ничего у вас не выйдет.

Она хорошо помнила историю с этим менеджером ЁнСином. Простоватый на вид дядечка, любящий ввернуть крепкое словечко и, по слухам, держащий мемберов группы, как говорила Юна, в ежовых рукавицах. Как-то он наехал по пустяковому поводу на ЮнМи: то ли ему показалось, что она недостаточно вежливо с ним разговаривала, то ли он просто решил поставить слишком независимого айдола на подобающее, как ему представлялось, место, но конфликт вышел знатный. И громкий. На ЮнМи ведь где сядешь, там и слезешь. ЁнСин получил по полной, причём отшит был так убийственно вежливо, что сразу даже и не нашёлся с ответом, а потом уже было поздно. Не кричать же оскорбления в спину уходящей Агдан.

У скандала было не менее взрывоопасное продолжение. Как-то на очередном обсуждении новой песни президент СанХён сказал:

— ЮнМи, у меня к тебе настоятельная просьба. У одной нашей группы назрела проблема. Мы никак не можем подобрать для их давно ожидаемого камбека достойную песню. Сколько ни пробовали, ничего не получается. Всё что-то не то. Уныло и вторично. Ты не могла бы с ними поработать?

— Да запросто, — согласилась ЮнМи. — Это вы про "NBSYou", что ли?

— Нет. Я имел в виду "Wild Flowers", — признался СанХён.

ЮнМи недовольно поджала губы.

— Простите, сабоним, но для них я писать ничего не буду.

— Почему? — предельно спокойно поинтересовался СанХён.

— Вы же всё сами знаете, сабоним, — сказала ЮнМи. — Против девчонок я ничего не имею, но пока неуважаемый господин Чон ЁнСин не извинится передо мной за свои оскорбительный слова, я для его группы ничего делать не буду.

— Он не будет извиняться. Он старше тебя. Он не считает себя виноватым.

— Старше не значит умнее. И даже не значит — воспитаннее. Нет, сабоним, моя позиция не изменится. Он