сидеть рядом с ними? Ходить на эти молодёжные служения…. Спевки…. Зачем мне это нужно?! Я нашёл своё место. Нашёл своих друзей и мне с ними хорошо. С ними весело, интересно и здорово. Мне ни с кем из ребят никогда так не было здорово. Я устал сидеть один и скучать. Мне этого хватило! Они решили из меня сделать изгоя?! У них это не выйдет! Я не изгой! Я совершенно нормальный. И позволять так обращаться с собой я не стану! Пусть катятся подальше. Церковь меня больше не интересует! Мне итак хорошо!

— Стасик… — мама потянулась и нежно погладила сына по плечу. — Тебе было настолько плохо?

— Нет, знаешь, мам, мне было хорошо, когда они меня игнорировали и не хотели со мной общаться, — нахмурился молодой человек. — Но больше меня это не волнует! Я больше не с ними и этому рад.

— Но ты ведь и Бога оставил.

— Ну, что поделать? Выбора не было.

— Стасик… — женщина укоряюще качнула головой.

— Мам, не надо, — остановил её парень, понимая, что она хочет сказать. — Я сам это решение принял, а вас лишь прошу не переживать за меня. Меня моя жизнь устраивает. У меня всё хорошо! Не переживайте! Папе вон вообще всё равно, что я был изгоем в Церкви.

— Это не так, Стасик, — мягко возразила Лариса Викторовна.

— Нет, мама, так! Он сам об этом сказал и не один раз. Он сказал, что лучше бы я был один, но с Богом, чем в мире, но с друзьями. То есть, по его мнению, мне лучше быть без друзей! Круто. Сами попробуйте быть без друзей.

— Ну, по сути таких друзей, про которых ты говорил, у нас нет, — выдала мама.

— Ну, может быть они вам и не нужны, — предположил Стас. — Мне же друзья нужны! Я не могу быть один. Но в этой Церкви я постоянно был один. И мне это надоело. Надоело даже не иметь возможности подойти к кому-то, пообщаться с кем-то, открыть кому-то свою душу, рассказать что-то или чтобы мне кто-то что-то рассказал…. За столько лет ни один человек не начал ко мне тянуться и не захотел со мной дружить. Даже в институте ребята быстро меня приняли. Начали со мной общаться, я со многими сдружился…. А тут…. Да ну их!

— Стасик, но Бога оставлять всё равно было не дело. Мог бы хоть иногда приходить на служение в воскресенье, и это уже было бы хорошо. Большего мы от тебя и не требуем!

— Мам, ты даже и не представляешь, что это такое, когда ты находишься в толпе, среди ребят, но тебе не с кем поговорить, — словно даже и не услышал маму сын. — Ты не можешь заговорить ни с кем, ведь никто тебя словно даже и не видит. Ты один среди толпы! Вот это одиночество бьёт жестоко! Не так страшно одиночество, когда ты сидишь один и тебе не с кем пойти гулять, как одиночество, когда ты находишься в толпе, но всем на тебя всё равно.

— Стасик, но я уверена, что это не так, — не верила в это женщина. — Всем на тебя точно не всё равно.

— Ну, а тут можно вернуться к нашему прошлому разговору, — Стас как-то странно улыбнулся. — Я сейчас сказал, что раньше думал, что же будет, если я внезапно уйду,… Кто заметит, что я ушёл и кого это расстроит…. Ну, вот я ушёл. Кто-то из молодёжи подошёл к вам? Спросил про меня? Кого-то заинтересовало, где я? Меня уже нет несколько воскресений. Кого это заинтересовало?

— Ну…. — мама даже растерялась.

— Вот видишь! — кивнул молодой человек, даже не удивившись реакцией мамы. — Никто не спросил! О чём и речь! Им всем всё равно на меня. Вот эти все слова, что мы друг друга любим, что мы единая Церковь, одна семья…. Это ложь! Это не так! У них своя личная семья и своя компания. Я туда не вхожу. И никогда не мог туда вписаться. Это так!

— Ну, Стасик… — женщина опять замолчала. — Стасик, может, хотя бы иногда будешь в воскресенье приходить? Мы будем этому очень рады. Большего нам и не нужно. Большего мы от тебя требовать не будем. Хотя бы иногда приходи…. Пожалуйста, Стасик. Не надо полностью оставлять Бога. Может быть, завтра на служение придёшь?

— Мама, мы из-за этого ссоримся каждое воскресенье! Каждое воскресенье вы пытаетесь меня заставить пойти с вами на служение, и мы из-за этого ссоримся. Может пора понять, что я больше не буду ходить на служение в воскресенье?! Если вдруг когда-то, — парень нарисовал в воздухе кавычки, — мне захочется пойти на служение в воскресенье, я скажу вам, и мы пойдём вместе. Но пока: нет! Я не хочу и не пойду! Ни в это воскресенье, ни следующее. Я всё сказал! Хватит со мной из-за этого ссориться, пожалуйста. Примите уже моё решение. Я имею право принять сам решение.

— Да, я понимаю это, Стасик, — лицо мамы стало ещё грустнее.

— Тогда объясни это ещё и папе. Если ты меня просто уговариваешь пойти и говоришь со мной, то он чуть ли не силком пытается меня тащить на собрание. Или ты сама не понимаешь, что это перебор?

— Да, я с ним поговорю, — пообещала Лариса Викторовна.

— Спасибо, мам, — улыбнулся молодой человек и, потянувшись, чмокнул её в щёку. — Ты лучшая!

— Может быть, тогда сходим сегодня вечером погулять? Ну, хотя бы немного прогуляемся. Как мы раньше часто гуляли и общались. Можем и сегодня так погулять и немного пообщаться. Хорошо, Стасик? Погуляем?

— Пока не знаю, мам, — задумался Стас. — Может быть,… Я просто не знаю, во сколько вернусь домой и может быть, я очень устану и не захочу никуда идти. Но было бы хорошо прогуляться с тобой. Давненько не гуляли и не общались.

— Спасибо, Стасик, — благодарно улыбнулась сыну женщина.

— Не за что пока, мам, — махнул рукой парень и поднялся из-за стола.

— Ты уже доел? — мама окинула взглядом тарелку сына.

— Да, лазанья — очень вкусная, мам! Спасибо.

— Ты можешь идти, Стасик. Я приберусь.

— Да? Да не стоит, мам, — не желал сваливать всё на маму Станислав. — Я сам могу прибраться за собой.

— Нет, иди, — настаивала Лариса Викторовна. — Я уберусь! Тебе, наверное, уже собираться надо.

— Да, верно, — сын кинул взгляд на часы. — Спасибо, мам, — он ещё раз чмокнул маму в щёку и выскочил из кухни.

Стас сразу направился к комнате, понимая, что пора одеваться. До встречи с ребятами оставалось всего немного, а парень не хотел