Немцы совершенно изменили облик Берлина, который виделся с воздуха. Крыши домов скрылись в листве, очертания больших водоемов были изменены с помощью покрытых дерном плотов, а маленькие пруды исчезли под натянутыми над ними от берега до берега маскировочными сетками. Широкая Унтер-ден-Линден, хорошо известный и сразу узнаваемый ориентир, посредством лесов и сеток была сужена наполовину.

В Гамбурге серьезную проблему для немцев представляло устье Эльбы, лежавшее в центре города словно яблоко мишени. Используя плоты и леса, они скрыли устье, создав видимость находившихся на нем зданий и улиц, построили фальшивый мост и изобразили новое устье дальше в бухте, а также замаскировали железнодорожные пути и «проложили» через вокзал улицы. Проведя ряд фотосъемок, британцы все же сумели раскрыть обман.

Все хитрости в конце концов раскрывались, и их успешность определялась тем, как долго они вводили в заблуждение противника и провоцировали его на бесполезные бомбардировки. Немцы в течение нескольких ночей сбивали с толку британцев, зажигая «посадочные огни» на фальшивом аэродроме и освещая настоящий словно рождественскую елку. Британцы взяли реванш в Египте, когда 18 немецких и итальянских бомбардировщиков, сопровождаемых 30 истребителями, сбросили свои бомбы на муляжи танков, «замаскированных» достаточно плохо, чтобы быть обнаруженными противником.

Во многих случаях от маскировки требовалось только скрыть цели, видимые с самолета под углом. Пролетая по пять миль за минуту на высоте 20 000 футов, экипаж должен был за десять миль обнаружить цель, за пять миль от нее изготовиться к бомбометанию и за три – сбросить бомбы. Поэтому, если замаскированную цель замечали с бомбардировщика, пролетая прямо над ней, поразить ее было практически невозможно.

С высоты летчику часто трудно было отличить настоящую цель от ложной

Нередко сама природа разоблачала маскировщиков. Один нацистский аэродром примыкал к ферме, четко прочерченной ирригационными канавами, и немцы нарисовали краской на взлетном поле их продолжения, что выглядело на фотографиях англичан вполне натурально – до тех пор, пока вода в канавах не подернулась льдом, а яркая нарисованная вода не осталась сиять, как на рекламном щите. Со сменой сезонов маскировочные сети в виде листвы следовало менять, так как их отличие от настоящих листьев становилось быстро заметным на фотоснимках.

Фотокамеры были главным средством воздушных наблюдателей для обнаружения шедевров службы маскировки. Рисунки красками на одном снимке могли казаться вполне естественными, но если фотографии одного и того же места делались утром и днем, их одинаковость часто свидетельствовала о подделке: солнце меняло свое положение, а тени на снимках нет, следовательно, они были нарисованными. Британцы разгадали множество подобных военных хитростей немцев при помощи стереоскопической съемки, делая одновременные снимки с двух разнесенных точек. Просматривая потом отснятое на стереоскопе, они получали объемное изображение и видели все нарисованные объекты плоскими.

Мнение, что немцы и японцы опережали своих противников по части военных изобретений, является совершенно неверным. Воздушная разведка союзников применяла инфракрасные фотокамеры, позволявшие определять краску и отличать искусственные листья от настоящих. Они также были пионерами ночного фотографирования и использования цветных фотопленок.

Янки проявляли свою изобретательность еще до Перл-Харбора. Они строили свои военные базы так, чтобы те походили на фермерские постройки, а расположенные вблизи побережья промышленные районы снабжались средствами для установки дымовой завесы. Важную роль американская изобретательская мысль сыграла и в последующих событиях.

Относительно недавно широкая общественность узнала, что в 1920—1930-х годах между Советским Союзом и Германией поддерживалось тесное военно-экономическое сотрудничество. В 1993 году вышел сборник документов – «Фашистский меч ковался в СССР». Однако вопрос о том, насколько это сотрудничество было продуктивным и взаимовыгодным, в значительной степени продолжает оставаться открытым.

После Первой мировой войны две страны оказались в положении проигравших. Бывшая Российская империя несколько уменьшилась в территории, а лидеры западных держав упорно не желали на равных разговаривать с большевиками. Германия же не только утратила колонии, но и была ограничена в наращивании военной мощи – ей запрещалось иметь собственную авиацию и танковые войска, а на смену многомиллионной армии пришел 100-тысячный рейхсвер. Это заставило немцев и русских стремиться друг к другу. 16 апреля 1922 года СССР и Германия заключили Рапалльский мирный договор. Но сотрудничество между военными двух стран началось еще раньше. В начале 1921 года для взаимодействия в военно-промышленной сфере командование рейхсвера сформировало «Зондергруппу Р» во главе с майором Фишером. Входившие в нее специалисты подготовили временное соглашение о сотрудничестве между рейхсвером и РККА. В 1923 году Военное министерство Германии открыло в Москве свои конторы – «Центр Москва» во главе с полковником фон дер Лит-Томзеном и «Общество содействия промышленным предприятиям» (ГЕФУ) во главе с майором Чунке.

Вслед за декларацией о сотрудничестве пришло время конкретных действий. Немцы соглашались предоставить свои деньги и опыт, советская сторона – сырье, рабочую силу и недвижимость. Пробным камнем стал авиационный завод в Филях под Москвой. Профессор Гуго Юнкерс пообещал наладить на нем серийное производство самолетов из дюралюминия. Это его желание немецкое правительство поощрило безвозмездной суммой в 140 миллионов марок. В ходе Гражданской войны российская авиапромышленность была почти полностью разрушена, так что советским летчикам машины из дюралюминия казались последним достижением техники. Даже гибель во время испытаний нового «Юнкерса» одного из лучших наших летчиков – Панкратьева, не поколебала веры в достоинства немецкой техники.

По договору с Юнкерсом германская сторона обещала делиться своим опытом с советскими рабочими и инженерами, которые зачислялись в штат предприятия. Уже в первый год немцы обещали выпустить 75 самолетов, причем половина машин продавалась советской стороне по среднеевропейской цене. Еще 275 машин делалось по заказу СССР на германских предприятиях Юнкерса.

Основы советско-германского военного сотрудничества закладывались на конференциях в Генуе и Рапалло в 1922 г.

На самом деле в Филях было произведено всего 20 самолетов, качество которых оставляло желать много лучшего. Своим опытом германские специалисты делились неохотно и к тому же, ссылаясь на реально существующие экономические трудности, резко сократили число рабочих – с 1100 до 200. Деньги, полученные от германского Военного министерства, Юнкерс расходовал не на Фили, а на другой свой завод в баварском городке Дессау. Завод в Филях прикрыли, благо в нашей стране появились собственные машины из дюралюминия конструкции Туполева. Впрочем, по старой памяти в Дессау все-таки закупили 15 бомбардировщиков, которые тайно перегнали из Швеции под видом пассажирских самолетов.