– Что случилось, Роджер? – спросила Элизабет, и в ее зеленовато-голубых глазах читалось беспокойство.

Несколько минут назад она вернулась из библиотеки, где делала выписки для конкурса драматургов. После нескольких дней раздумий она решила писать о своей любимой поэтессе Элизабет Баррет Браунинг.

Роджер встал и начал расхаживать перед сестрами, засунув руки в карманы.

– Мне нужна ваша помощь, – начал он, переводя взгляд с одной сестры на другую. – Я допустил ужасную ошибку, и если я ее не исправлю, то не прошу себя! Или, – добавил он, – Оливия никогда не простит.

Джессика закусила губу и постаралась сохранить невозмутимый вид.

– Расскажи нам, что случилось, Роджер? – попросила Элизабет, в ее голосе слышалось понимание.

– Джес, я никак не могу пойти с тобой сегодня на вечеринку! – вырвалось у Роджера. – Как мы можем веселиться, зная, что Оливия сидит дома одна и ненавидит меня!?

– Я не знаю, – ответила Джессика. Элизабет быстро посмотрела на сестру.

– Чем мы можем помочь, Роджер? – спросила она спокойно.

Роджер тщательно все обдумал.

– Ну, мне бы хотелось… – начал он, но тут же покачал головой. – Впрочем, это, наверное, не сработает…

– Что не сработает? – настаивала Элизабет.

– Ну, я подумал, что если бы мы могли втроем поехать к Оливии прямо сейчас, возможно, нам удалось бы уговорить ее изменить свое решение. Джес, я знаю, насколько ты была близка с Оливией, – подчеркнул Роджер.

Джессика не на шутку встревожилась. По тому, как Роджер смотрел на нее, она поняла, что он знает намного больше, чем говорит.

– Я думаю, вы с Лиз справитесь и без меня, – попыталась вывернуться она. – Лиззи намного лучше разбирается в подобных ситуациях. Она – прирожденный дипломат.

– Спасибо, – сухо бросила Элизабет. Видимо, Джессика все-таки не помогала Оливии. Она мрачно посмотрела на сестру.

– Ведь у тебя нет причин, по которым тебе неудобно было бы ехать с нами, не так ли?

– Перестань, Лиз, – поторопил ее Роджер. – У нас совсем нет времени!

Джессика видела, как сестра и Роджер торопливо пошли к его машине и с недоверием покачала головой. Она не могла поверить, что все сорвалось: должна была состояться главная вечеринка сезона, и ее уже было пригласили стать дамой самого виновника торжества! Она готовилась к этому целую вечность, а теперь все будут знать, что Роджер пренебрег ею.

Но Джессика Уэйкфилд не умела хандрить долго. Она встала и направилась в гостиную, где взяла трубку телефона. Одно было точно – Джессика не будет сидеть в такой вечер в одиночестве и жалеть себя.

– Алло? – ответил мужской голос.

– Нейл Фримаунт! – воскликнула Джессика, слегка покраснев. – Возможно, это счастливейший день в твоей жизни. Я предоставляю тебе возможность пригласить меня на пэтменовскую вечеринку в загородный клуб сегодня вечером!

– Лиз, как ты думаешь, впустит ли она меня к себе? – спросил Роджер, сворачивая на улицу, где жила Оливия.

– А почему бы и нет, – заверила парня Элизабет.

Хотя в глубине души она и сама сомневалась. Роджер рассказал ей всю историю, которая заставляла задуматься о многом.

«Оставим все это на совести Джессики», – подумала Элизабет.

– Да там вроде никого и нет, – нервно проговорил Роджер, ведя машину по подъездной дороге к дому Дэвидсонов.

С минуту он сидел совершенно неподвижно, любуясь ранчо напротив. Дом Дэвидсонов было небольшим, но очень милым: плоская красная черепичная крыша в испанском стиле дополняла белый лепной фасад. Затем Роджер и Элизабет вылезли из машины и пошли по выложенной плитами дорожке к входной двери. Глубоко вздохнув, Род позвонил.

– Ой, привет, дорогой, – весело воскликнула миссис Дэвидсон. – Давненько тебя не было видно. Как дела?

– Со мной все в порядке, – ответил Роджер, сомневаясь, как много Оливия успела рассказать матери о нем. – Вы знакомы с Элизабет Уэйкфилд?

– Много о тебе слышала, – сказала миссис Дэвидсон, улыбаясь Элизабет. – Ты – автор колонки «Глаза и уши».

– Да, это я, – подтвердила Лиз, улыбаясь в ответ.

– Почему бы вам пока не пройти в сад? – предложила любезно хозяйка. – А я посмотрю, чем занимается моя девочка.

– Как красиво! – Элизабет открыла рот от изумления, когда мама Оливии ввела их в большой прямоугольный сад, который был центром дома Дэвидсонов.

Сад был под стеклянным потолком, а в середине его красовался мраморный фонтан, окруженный цветами и растениями. Миссис Дэвидсон улыбнулась.

– Мой брат – архитектор, – пояснила она. – Он спроектировал нам этот дом, когда родилась Лив.

Вскоре она вернулась, смущенно глядя то на Элизабет, то на Роджера:

– Дочка сказала, что выйдет через несколько минут. Могу я принести вам выпить чего-нибудь холодненького, пока вы ждете?

– Нет, спасибо, – сказали они одновременно, нервно улыбнувшись друг другу.

Когда Оливия наконец-то вышла в сад, Элизабет подумала, что ее подружка еще никогда не выглядела так чудесно. Русые кудри были подвязаны серебристо-золотистой плетеной веревочкой, свободная мужская рубашка из хлопка завязана узлом над цветастой юбкой. Она была босиком, но держала голову очень высоко.

«Как принцесса», – подумала Элизабет уже во второй раз.

– Привет, Лиз, – робко сказала Оливия, улыбаясь с видимым усилием.

Она повернулась к Роджеру, и, хотя ее улыбка исчезла, голос остался совершенно спокойным.

– Привет, Род!

Оливия уверяла себя, что они даже не могут себе представить, как она расстроилась, увидев автомобиль Роджера, подъезжающий к дому минут десять назад. До этого она поверяла свои мысли дневнику, с глазами, полными слез, представляя, как Роджер и Джессика танцуют в объятиях друг друга. Но теперь она была совершенно спокойна – но крайней мере, внешне.

– Оливия, – начал Роджер, – я обязан перед тобой очень и очень извиниться.

Девушка внимательно посмотрела на него. Этого она меньше всего ожидала.

– За что? – спросила она пытливо.

– Последние две недели я вел себя как последний дурак, – Роджер покачал головой. – Лив, мне надо многое объяснить тебе. Ты меня выслушаешь?

Оливия перевела взгляд с Роджера на Элизабет.

– Что происходит? – потребовала она ответа. – Где Джессика?

Элизабет покраснела. Как бы плохо ее сестра себя ни вела, она ненавидела обсуждать ее недостатки с кем бы то ни было. Обычно Элизабет старалась вставать на защиту Джессики. Но сейчас она была слишком зла на свою внешнюю копию.