системой, многолетним консервированием академических структур: обилие псевдонаучных коллективов, размазывание средств на науку тонким слоем по огромному количеству нужных и ненужных направлений.

Помимо секретарства в академической группе, помимо основной работы и милых сердцу и разуму КИАН, МОИ и МАДО, я был еще научным сотрудником и ученым секретарем научно-учебного объединения. Но жизнь требовала определяться. И решила за меня. Большую роль сыграло решение Горбачёва провести выборы депутатов РСФСР.

Глава 3. Рождение «Демократической России»

«Этого не может быть. Коммунисты с ума сошли!»

В Институте проблем комплексного освоения недр (ИПКОНе) одним из направлений работы нашей лаборатории было изучение внезапных выбросов угля и газа, когда при разрушении пласта человеком из тисков горного давления с колоссальной силой вырывается наружу газ — метан, разрушая все на своем пути и при первой же искре превращаясь в мощную объемную бомбу. В СССР роль такого горного давления, сжимавшего в тиски все и вся, играла КПСС. Стоило ее хватке лишь немного ослабеть, и десятилетиями задавленные противоречия и конфликты вырвались наружу, снеся и партию, и страну. Сейсмологи хорошо знают: чем дольше готовится землетрясение, тем оно мощнее. Демократия позволяет, меняя власть на выборах, сбрасывать напряжение так же, как мелкие землетрясения разгружают тектоническую зону в глубине без больших потрясений на поверхности. Но тоталитарный режим СССР плавно измениться не мог — только взорваться.

В полной мере этот эффект проявился в следующем, 1990 году, когда Горбачёв продолжил транзит власти от КПСС к представительным органам. Теперь уже на республиканском и региональном уровнях. Незыблемый монолит СССР стал разлетаться на куски. А для антикоммунистического движения наступило состояние «разъезжавшихся стульев».

С одной стороны, объединяло желание освободить страну, да и весь мир от коммунистической удавки. В этом мы были солидарны с националистами из украинского «РУХа», литовского «Саюдиса», Армянского общенационального движения, узбекского «Бирлика», «Свободной Грузии», народных фронтов, созданных в Латвии и Эстонии, Азербайджане и Таджикистане. Но их стремление к суверенитету было стремлением к свободе титульных народов от коммунизма и российского диктата в сочетании с урезанием прав национальных меньшинств. Активно выступать против этого — значит поддержать верхушку КПСС, стремившуюся задавить национально-освободительные движения. В этом вопросе мы приняли «страусиную позу», сосредоточившись всецело на делах российских.

В октябре 1989 года Верховный Совет РСФСР принял закон «О выборах народных депутатов РСФСР» и внес в Конституцию РСФСР изменения, связанные с созывом Съезда народных депутатов РСФСР из 1068 избранников народа. Выборы наметили на март 1990 года.

Этот «благородный жест» был обусловлен двумя факторами:

а) позитивный: стремление Михаила Горбачёва модернизировать застойную и рушащуюся политико-экономическую систему в направлении «демократического социализма», оттеснить от реальных властных рычагов догматическую, «застойную» часть КПСС с помощью Советов депутатов, избираемых народом. Он знал, что экономика страны не просто топчется на месте — разваливается на глазах. Но причину видел больше в заскорузлых кадрах, а не в негодности системы. К тому же не понимал, что и сам он в значительной степени потерял популярность — советский человек, по-прежнему, видел в национальном лидере не того, кто дает возможности, а того, кто решает за людей все их проблемы. Их перестали решать;

б) негативный: неверное представление о настроениях людей, презиравших коммунистическую номенклатуру в целом. В результате руководителям партийных структур (районных, областных, краевых комитетов) предписали баллотироваться в депутаты с прицелом возглавить соответствующие советы вплоть до Верховного Совета РСФСР. Но так решила высшая власть. Партийные же бонзы на местах (знаю не понаслышке) пришли в ужас: они-то ясно понимали, чем для них эти выборы кончатся.

Закон РСФСР, как и его союзный аналог, предусматривал конкуренцию кандидатов. Но — отменялись выборы от общественных организаций, упразднялись территориальные комиссии по выдвижению — эффективное средства устранения неугодных.

Получалось, КПСС решила пойти на честные выборы! Именно в тот момент, когда ее поддержка таяла день ото дня.

Помню, как новость о назначении свободных выборов мы обсуждали с коллегами по КИАН. Толя Шабад с удивлением и недоверием сказал:

— Этого не может быть. Коммунисты с ума сошли! Их же всех прокатят.

Саша Собянин, подумав, кивнул головой:

— Да, шансов у них немного. Хотя стоит это изучить повнимательней.

Итак, 4 марта 1990 года — выборы народных депутатов РСФСР, депутатов субъектов РСФСР, в том числе Моссовета.

Проведение выборов в России и Москве вдохнуло новую жизнь в штабную группу при Доме ученых. У нас началась черновая работа, которую потом предстояло освящать решениями руководства МДГ. Больше всего времени отнимали встречи с кандидатами в депутаты, искавшими поддержки руководства МДГ. «Пробивать по учетам», то есть влезать в базы данных МВД и КГБ мы, понятно, не могли, интернета и соцсетей тогда не было. Приходилось довольствоваться личным впечатлением от собеседника да изредка — информацией от коллег с мест. Ошибок, конечно, допускали много. В Москве, Ленинграде (сейчас Санкт-Петербург), Свердловске (сейчас Екатеринбург), Новосибирске и ряде других городов проблема была в том, чтобы избежать конкуренции единомышленников. Мы часто с усмешкой вспоминали опыт «детей лейтенанта Шмидта» из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова. Правда, поступали мы с «нарушителями конвенции» не так брутально.

Обеспечение избирательной кампании лежало на самих кандидатах. Сейчас рассказы о том, что листовки мы печатали на пишущих машинках (помогали также родственники, знакомые и просто сочувствующие), как пешочком обходили дома (машин тогда практически ни у кого из нас не было), устраивали беседы-митинги во дворах и у кинотеатров, пользовались каждым моментом для агитации за себя — могут вызвать удивление. Потом таких чистых выборов не было, а уж с началом XXI века президент Владимир Путин так затянул шнурки политического корсета, что выборный процесс испустил дух. Остался муляж.

В Доме ученых мы подготовили программу демократических сил, согласие с которой было обязательно для кандидатов, просивших нашей поддержки. Ее написал Виктор Шейнис, опираясь на принятую ранее программу МДГ. Получилась, в общем-то, умеренная социал-демократическая платформа с разгосударствлением экономики, широкими демократическими правами и, главное, общей идеей — власть КПСС за борт! С нынешних высот представления о позитивной части программы кажутся и противоречивыми, и наивными одновременно.

Из дневника:

20 сентября 1989 г. Гостиница «Москва».

Пальм: Нужна срочная программа защиты от коллапса потребительского рынка. Правительство тянет, следовательно, МДГ должна сказать свое слово.

Травкин: Такие меры предусмотрены: принятие концепции экономической реформы, перераспределение ВНП, распродажа [резервных] фондов.

Попов: Карточки по минимуму и свободная торговля всем сверху.

А. Д. (Сахаров): Нужно, рассмотрев весь пакет предложений, решить вопрос об экстренном съезде.

Пальм: Но что сделать сразу? Надо повысить процентные ставки в сберкассах и предложить антиинфляционные гарантии.

Все тогда блуждали на ощупь, понимали, что надо выбираться из тяжелого положения, а куда двигаться — не знал никто.

К общей программе нашим кандидатом нужен был и общий, как сейчас скажут,