– Действительно шок.

– Вот и я про то же. А ты просишь рассказать что-нибудь интересное. А рассказывать, собственно, нечего. В этой поездке мы зашли в гости к родственнице экономки султана. Я не представляла, что в одном доме может поместиться столько народу. Небольшой дом, а там больше пятидесяти человек… Хорошо перед домом стоял огромный шатер, в который набилось куча народу.

– По твоим рассказам я поняла, что в городе реально нечего делать.

– Меня не впечатлило. Даже страшно как-то. Мы тут всё же за забором в раю живём. У нас вон как чисто и богато. Говорят, султан в прошлом году своих жён и несколько наложниц в Монако возил на отдых. Все приехали счастливые, с кучей дорогих подарков. Вообще не принято, чтобы султан что-то дешёвое дарил. Ему нужно, наоборот, пыль в глаза пустить, мол, какой он крутой и денежный. Вот бы попасть в эту команду и тоже Монако увидеть или какую другую страну…

– Ну а музеи-то какие-нибудь есть?

– Терпеть не могу музеи, – честно призналась Аня. – Есть какой-то национальный музей, но мы туда не пошли.

– Ну а что тебе больше всего понравилось?

– Самое запоминающееся впечатление от города – поездка на рикше… Конструкция на основе трехколесного велосипеда, только чуть побольше, маленькое такое сиденье и спереди перекладина, за которую можно держаться. Потом это чудо техники заводится. Грохот как у старой газонокосилки. Езда на грани фола. Было реально страшно. Мне несколько раз казалось, что рикша перевернётся. Вылезла я оттуда с трясущимися коленками и прикушенным языком. А пылищи-то, пылищи! Просто кошмар: волосы к вечеру стоят дыбом от осевшей на них грязи. А вообще, сейчас никого не выпускают за ворота. Ситуация с безопасностью сложная, здесь же политическая обстановка нестабильная. Не знаю, слышала ли ты или нет, но многие внесли эту страну в список мест, не рекомендуемых к посещению своими гражданами. Для туристов открыты только некоторые области. Говорят, очень много людей пропадает. Их похищают, и потом концов не найдёшь.

– Меня тоже похитили, – шмыгнула я носом.

– Всех бы так похищали, – заметила Аня. – Сидишь в раю у пруда с лебедями, кругом павлины ходят, на подносах всякие сладости, фрукты… Тебе здесь в порядке исключения даже выделили отдельный домик и сиделку в помощь. А простых смертных увозят в горы, держат впроголодь, хором насилуют, а затем оставляют привязанными на съедение зверям. Страшная смерть. Поэтому здесь много блокпостов, где постоянно проверяют документы. Так что нам с нашим султаном повезло. Он нам вон какую жизнь подарил. Скучно, но сытно… «Золотая клетка» в наше голодное время – спасение наших тел и душ.

– Кому как, – всхлипнула я.

– Наташ, а ты почему плачешь?

– Потому что я жила в «золотой клетке», и она мне опостылела! Мечтала о свободе, а в результате из маленькой «золотой клетки» попала в большую.

Я не выдержала, разрыдалась и поведала Ане историю своей жизни.

Я закончила свой рассказ и вытерла слёзы кружевным носовым платком. Аня сидела некоторое время в ступоре, а потом выдала:

– Вот козёл! Нужно обязательно ему отомстить. Может, и правда говорят: месть – блюдо, которое подают холодным. У меня закончится контракт, будем думать, как тебе сбежать из гарема, а потом выработаем план мести и сотрём твоего бывшего в порошок.

– Аня, какой побег?! Я же в инвалидной коляске. Далеко я убегу?

– Натаха, ты, главное, держись, а я буду думать, как лучше поступить. Целыми днями буду ломать голову, как помочь тебе бежать и переправиться в Россию. Конечно, самая лучшая идея – отмстить твоему муженьку своим счастьем. – Брякнув это, Аня отвела глаза в сторону и пробормотала себе под нос: – Правда, какое счастье может быть, если ты к инвалидной коляске теперь на всю жизнь прикована…

– Если честно, план мести давно засел у меня в голове, – вздохнула я. – Очень хочется, чтобы наступил момент, когда ему было бы так же хреново, как мне. Чтобы он прошёл те же круги ада, что и я.

– Самое важное, дорогая, что ты не поставила на себе крест.

– Честно говоря, порой так хочется наложить на себя руки!

– Даже и думать об этом не смей! Самая, конечно, классная месть – оторвать ему яйца. В любом случае ты должна начать против него войну.

– Да как я её начну, если меня в природе не существует? Похоронили в закрытом гробу, поставили могильную плиту с моим именем и сообщили близким о смерти. Ведь у меня даже паспорта нет. Продали по поддельному документу.

– А как он мог организовать похороны без тела? Если кабриолет взорвался и в нём никого не нашли, какое право имели хоронить? Тебя должны были объявить без вести пропавшей.

– Объявлять меня без вести пропавшей мужу было невыгодно. Ты не представляешь, сколько у него денег. Ему было проще купить ментов, которые приехали на место происшествия, и подстроить всё так, будто они меня нашли в машине. Затем он купил результат экспертизы, которая устанавливает личность погибшей. По понятным причинам труп в морг не везут – и так понятно, отчего я погибла, – а сразу кладут в закрытый гроб и справляют тихие скромные поминки. Да он просто всех купил.

– Но ведь это криминал.

– Господи, чему ты удивляешься? Человек хотел меня убить – это уже криминал. Почему бы ему не пойти до конца?! Я же объясняю: мой супруг – обладатель больших денег и власти. Он отлично за всё заплатил, так что никаких концов не найдёшь.

– То, что он выложил нехилые бабки, я не сомневаюсь, а вот что касается концов – не соглашусь. Даже если он всех убедил в твоей смерти и каждую неделю ходит на могилу, изображая безутешную скорбь, его должен очень сильно беспокоить тот факт, что на месте аварии тебя не было!

– Наверное, он думает, что выбралась из машины и сдохла в лесу… С такой высоты лететь – по-любому погибнешь, а если выживешь, то весь переломаешься и станешь калекой. Старушка, которая меня выхаживала, сказала, что если бы меня нашли на пару часов позже, она уже не могла бы помочь.

– В любом случае, чтобы успокоиться, он должен был найти тебя или твой труп, но не нашёл.

– Да мало ли! Может, решил, что меня слопали дикие звери.

– И всё же это так оставлять нельзя, – гнула своё Аня.

– Да что я могу сделать, сидя в инвалидном кресле в гареме?!

– Будем думать, – нахмурила брови она. – И пусть говорят, что месть – удел слабых. Так говорят те, кто в этом ничего не понимает. Ты сильная. Вон, сама из могилы выбралась. Отомстить своим счастьем ты ему не сможешь, но это не беда. Мы найдём на этого козла управу и отомстим! Месть – это проявление самозащиты. Придёт время, и мы похороним твоего ублюдка в прахе его ничтожества. Ты просто должна восстановить справедливость и перестать быть жертвой. Важно избавиться от гнёта прошлого.

Я грустно улыбнулась и подумала, что Аня, конечно, произносит красивые фразы, но они ровным счётом ничего не значат. Мне не выбраться из этой страны, из этого гарема. Даже позвонить нельзя. Телефоны есть только у жён султана, экономки и главного евнуха. А так мобильная связь здесь запрещена… Даже будь у меня телефон, кому бы я могла позвонить: своим родным, которые уже давно меня похоронили и свято верят в миф о моей смерти?! Страшно подумать, как бы я травмировала их психику. Интерпол… Как я могу обратиться туда от имени женщины, которая разбилась в автомобильной аварии? Если обратиться за новыми документами и сказать, что меня похитили, страшно представить, сколько лет меня будут искать. Да и будут ли… Паспорта всех наложниц хранятся у экономки в сейфе. А меня и наложницей тут не назовёшь. Настоящая рабыня…