Когда он сказал об этом Харальду, тот лишь равнодушно пожал плечами:

– Древнее чародейство умерло, – проговорил он спокойно; лишь в самой глубине его глаз была боль, появившаяся после гибели Гуннара. – И умерло сразу везде: и на том холме, и здесь.

А вскоре лес кончился, они выбрались к деревне.

Загавкали псы, навстречу чужакам вышел староста. На темном лице его было удивление.

– Да, вернулись, – почесывая голову, сказал он. – Но не все…

– Теперь можете ходить в лес без опаски, – махнул рукой Иерам, и на запястье его сверкнул серебром невзрачный браслет.

– Н-да? – староста выдавил усмешку. – Это мы посмотрим. А вы телеги свои хотите забрать?

– Что, не отдадите? – спросил Берг, демонстративно положив руку на меч. Он словно слышал мысли темнолицего: «Чужаков осталось мало, сила теперь на нашей стороне…»

Но, как оказалось, он ошибся.

– Почему? – искренне изумился староста. – Отдадим! Да только на что они вам? Лошадей вы, как я гляжу, потеряли… На себе потащите?

– Зачем они нам – это наше дело! – отрезал Иерам. – Что с ними захотим, то и сделаем!

– Ну, хм, – темнолицый замялся. – Есть у меня предложение получше.

– Какое же? – поинтересовался купец.

– А продайте нам эти телеги! – выпалил крестьянин, победно оглядывая ошарашенных путешественников.

– Зачем они вам? – спросил Харальд.

– У нас репа уродилась – никогда столько не было! – простодушно пояснил староста. – Скоро сентябрь, надо будет её на ярмарку везти. А наших телег-то не хватит…

– О, это другой разговор! – В глазах Иерама зажглись огоньки. – Пойдем обсудим условия сделки.

Когда купец вернулся, лицо его было довольным, как у вора, срезавшего кошелек с пояса богатея. Как выяснилось, он выторговал у старосты одну из телег и в придачу двух коней.

– Хоть не пешком пойдем! – сказал Иерам, потирая руки. Взгляд его упал на браслет, единственный камушек в котором мягко светился под лучами солнца, бросая вокруг зеленоватые отблески.

– А ведь это он работает! – прошептал купец, и в голосе его было восхищение.

– Да ну? – искренне изумился Берг. – Каким же это образом?

– Он должен приносить выгоду владельцу, – неожиданно ответил Харальд, и на лице его было величайшее отвращение. Словно не слова вылетали из его рта, а скользкие пупырчатые лягушки. – И если бы не неожиданный урожай репы в этом селении, мы бы топали пешком до ближайшего городка, а Иерам потерял бы свои телеги просто так. А как мог быть в этом году урожай, если половину лета стояла жара, а вторую – лил дождь?

Берг не нашелся что ответить.

– Как ты понял? – с удивленной улыбкой спросил купец.

– Я не понял, – на лице Харальда появилось мрачное выражение. – Я просто знаю…

* * *

– Ну что, здесь? – повернув голову, поинтересовался тот из возчиков, который правил лошадьми.

Время было ещё не позднее, а постоялый двор выглядел неказисто. Но темнеет в конце августа очень быстро, до следующего ночлега может оказаться далеко. Да и ночи холодны, ночевать лучше в тепле, под крышей.

– Здесь, – кивнул Иерам. Он обзавелся новой одеждой с длинными рукавами, по подозрениям Берга, для того чтобы прятать браслет от посторонних глаз. В повадках купца в последние дни появилась какая-то хорьковая хитрость – где бы чего утащить, урвать, присвоить?

Телега скрипнула, остановившись посреди широкого двора. Пахло навозом, а навстречу гостям, лениво помахивая хвостом, вышла большая пегая собака. Но приезжие не вызвали у неё интереса, и, зевнув, псина удалилась в конуру, которая напоминала небольшой домик.

Харальд легко спрыгнул с телеги и первым направился к темной от непогоды двери. Над ней, на железных штырях, висело нечто вроде вывески. Что было изображено на вывеске – оставалось только гадать. Бергу показалось, что ржавые пятна складываются в изображение пышнотелой красотки, томно изгибающейся на ложе.

«Да, давненько я не был с женщиной», – подумал он, вслед за Иерамом заходя в помещение. Так они обычно и ходили – Харальд впереди, а Берг позади хозяина. Служба закончится по прибытии в Бабиль, а до того момента хочешь не хочешь, а отрабатывай денежки…

Внутри оказалось пусто и полутемно. Пахло кислой капустой. За столом в углу пила пиво компания каких-то угрюмых мужиков. На новых посетителей они не обратили внимания.

Заслышав, что кто-то вошел, за стойкой объявился хозяин, высокий и круглолицый. Розовая кожа его лоснилась словно намазанная жиром, а губы кривились в радушной улыбке.

– Добро пожаловать, добро пожаловать, почтенные господа, – поспешно заговорил он. – Вы прибыли поздно, – тут взгляд его прошелся по Иераму и наемникам, оценивая толщину их кошельков, – но для вас мы приготовим все, что угодно. Что пожелаете?

– Ужин, – лаконично сказал купец. – На семерых и комнаты на ночь.

– Все понял, все понял. – Хозяин постоялого двора ловко поймал брошенную монету. – Занимайте вон тот стол. Сейчас вам принесут пива и мяса, а комнаты вскоре будут готовы.

Дверь распахнулась. С хохотом и гоготом ввалились возчики.

– Тише вы, – проговорил Иерам с неудовольствием. – Не в лесу!

Пока рассаживались, хозяин самолично притащил канделябр со свечами. Сразу стало светлее и как-то уютнее. По выскобленной до гладкости поверхности стола забегали отблески.

Принесли поросенка с кашей и здоровенный кувшин с пивом. Берг первым ухватился за него, и янтарная жидкость с плеском полилась в кружку.

– Ох, хорошо! – сказал он, опрокинув её в рот. – Душевно!

Поросенок был зажарен явно утром, но его слегка подогрели, и после дня в пути елся он просто замечательно. Хрустели на зубах косточки, тек по губам сладкий жир, исчезала с блюда поджаристая гречневая каша, пустел кувшин, а в животе образовывалась приятная тяжесть.

Берг чувствовал, как наедается, как теплая истома растекается по телу и как все сильнее хочется спать…

Дверь распахнулась с таким грохотом, что он едва не подскочил.

Обернулся и встретился взглядом с новым гостем. С глазами, полными гнева и раздражения. Вошедший был молод, светлые длинные волосы носил, собрав в пучок. Одежда его была богатой, а сапоги алой кожи забрызганы грязью. На поясе висел меч в богато отделанных ножнах. Попав на свет, заблестели драгоценные камни инкрустации.

«Родовитый – подумал Берг с неудовольствием. – Ох, и какие демоны притащили его?»

За светловолосым юношей вошли ещё человек пять, по виду из ближней прислуги. И все – крепкие молодые парни с оружием.

– Эй, хозяин! – заорал родовитый. – Где ты там, паршивая собака?!