— По нашей информации, Разов хочет нанести удар по США еще до того, как придет к власти.

— Я помогу вам выяснить, что у него на уме.

Петров решительно помотал головой.

— Не нужно нам американских ковбоев и пальбы из револьверов.

— Никаких ковбоев. Я ученый, работаю в НУПИ.

— Не надо лицемерить. Про «Группу специального назначения» я тоже знаю. У нас есть информационная подборка о роли НУПИ в истории с «Андреа Дориа» и попыткой прибрать к рукам запасы пресной воды на планете.

— Да, скучать мы не любим.

— Вот и займитесь своей океанографией.

Остин скрестил руки на груди.

— Постой-ка, Иван. Значит, ты предлагаешь нам любоваться рыбками, пока ваш психопат готовит теракт в моей стране? Я правильно понял?

— Мы намерены остановить Разова. Возможно, ваше вмешательство и так лишило нас шансов на успех. Не суйтесь в это дело, иначе я буду считать вас врагом русского народа — с соответствующими последствиями.

— Благодарю за совет. — Остин глянул на часы. — Мне жаль прерывать дружескую беседу, однако я опаздываю на ужин с одной очаровательной особой. Так что если ты закончил…

— Да, закончил.

Его подчиненные рывком подняли американца на ноги и стали подталкивать к выходу, но тот остался стоять.

— Приятно было познакомиться, Иван. Прости меня за все.

— Что было, то было. Сейчас надо думать о будущем. — Рука Петрова метнулась к шраму на щеке. — Знаешь, мистер Остин, а ведь ты преподал мне важный урок.

— Какой же?

— Знай своего врага.

Курта снова протащили по коридору в кабину древнего лифта, и через пару минут он уже сидел в машине. Водитель, слава богу, хоть скорость звука не превышал, и вскоре они остановились в том самом месте, где Остин впервые уселся в такси.

— Выходи, — распорядился водитель.

Он с радостью подчинился и едва успел отскочить в сторону — машина тут же рванула с места, визжа покрышками. Остин вернулся на «Арго» и позвонил в отель. В номере Кэллы трубку никто не брал. Тогда он перезвонил портье и спросил, нет ли для него записки.

— Да, сэр. Мисс Дорн оставила вам сообщение.

— Прочтите, пожалуйста.

— Конечно. Там сказано: «Ждала час. Наверное, у тебя какие-то важные дела. Иду ужинать с ребятами. Кэлла».

Остин нахмурился. Ни слова о том, чтобы поужинать вместе в другой раз. Придется звонить утром и просить прощения. А пока он вышел на палубу и зашагал взад-вперед, вспоминая мельчайшие подробности разговора с Иваном. Его губы сжимались все плотнее. Черта с два он так просто отступит, когда родной стране грозит опасность. Остин вернулся в каюту и набрал на сотовом номер.

Телефон зазвонил в пяти тысячах миль оттуда, в держателе на панели кабриолета «Корвет» шестьдесят первого года выпуска. Хосе Завала, которого все звали Джо, схватил трубку и жизнерадостно произнес:

— Алло.

Завала как раз размышлял, до чего же замечательно устроен мир. Он молод, здоров, работа необременительная, так что остается масса свободного времени. На соседнем сиденье сидела очаровательная блондинка-статаналитик из коммерческого отдела. Машина катилась по шоссе неподалеку от города Маклин, штат Виргиния, а в конце пути их ждал старинный ресторан и романтический ужин при свечах. Теплый ветерок приятно шевелил густые темные волосы Завалы. После ужина они еще выпьют по стаканчику у него дома в Арлингтоне, в здании бывшей библиотеки, ну а там… кто знает? Вдруг им суждено остаться вместе надолго? Впрочем, Завала понимал слово «надолго» несколько иначе, чем большинство людей.

Когда в трубке раздался голос его друга и коллеги, Завала обрадовался. На его губах заиграла легкая улыбка.

— Бона сера, Курт, амиго. Как твой отпуск?

— Закончился. Твой тоже. Прости.

Остин стал излагать, что ожидает Джо в ближайшем будущем, и его улыбка тут же померкла. Красивое смуглое лицо приняло печальный вид. С тяжелым вздохом он вернул телефон на место, проникновенно посмотрел в восторженные голубые глаза подруги и сказал:

— Прости, плохие новости. У меня умерла бабушка.

Пока Завала, утешая девушку, сыпал выдуманными прямо на ходу обещаниями, долговязый Пол Траут, склонившись над столом в лаборатории Вудсхолского океанографического института, изучал образцы ила из глубоководных районов Атлантики. На ученом был фирменный яркий галстук-бабочка, светло-русые волосы с пробором посередине он зачесывал назад на висках.

Пол, сын рыбака с Кейп-Кода, вырос в Вудсхоле и при первой возможности возвращался в родные края. Он дружил со многими учеными из знаменитого океанографического института и часто приходил им на выручку, когда требовалась помощь геолога.

Траут целиком погрузился в работу, когда вдруг услышал, что его зовут. Не отрываясь от окуляра, он одним глазком посмотрел в сторону. У стола стоял один из лаборантов.

— Вам звонят, — сказал тот, протягивая телефон.

Мыслями ученый все еще находился на дне океана, поэтому, услышав в трубке голос Остина, решил, что глава группы специального назначения звонит из штаб-квартиры НУПИ.

— Курт, ты что, уже вернулся?

— Вообще-то я звоню из Стамбула, и через двадцать четыре часа ты ко мне присоединишься. Есть работа в Черном море.

Карие глаза Траута прищурились.

— Стамбул? Черное море? — В отличие от Завалы, новость его обрадовала. — Всегда мечтал там поработать. Коллеги удавятся от зависти.

— Когда ты можешь вылететь?

— Вообще, я по уши в иле, но готов ехать в Вашингтон хоть сейчас.

Повисла пауза: Остин представил себе Траута в луже илистой жижи. Он привык к эксцентричным выходкам ученого и решил на этот раз не вдаваться в подробности, а просто спросил:

— Гаме позвонишь?

— Всенепременно, капитан, — ввернул Траут свое фирменное рыбацкое словцо. — Завтра увидимся.

К востоку от островов Флорида-Кис и города Марафон, на глубине семи метров, жена Траута Гаме пыталась отколоть ножом кусок большого коралла-мозговика. Отломав фрагмент, она убрала его в мешочек на грузовом поясе. Часть отпуска Гаме добровольно посвящала работе в экологической экспедиции, которая изучала причины гибели кораллов у побережья Флориды. В этот раз новости явно плохие: ситуация ухудшилась. Часть кораллов погибла от ядовитых выбросов предприятий Южной Флориды, остальные были бурыми и тусклыми — куда уж там до буйства красок на рифах Карибского и Красного морей.

В ушах вдруг раздался резкий стук — сигнал с поверхности. Гаме убрала нож, поддула компенсатор плавучести, и ее ладная фигурка метнулась вверх, повинуясь легкому движению ласт. Она вынырнула у самого борта катера и зажмурилась от яркого солнца. Управлял катером седой старик из местных, которого все звали Бад — по его любимому сорту пива. Это он стучал молотком по металлической лесенке на корме катера.