родившийся от брака Мегакла и Агаристы, – о чем, собственно, и шла речь в приведенном отрывке – «ввел филы и установил демократию» (ὁ τὰς φυλὰς καὶ τὴν δημοκρατίην Ἀθηναίοισι καταστήσας) (Herod. VI. 131). Правда, в другом месте установленный Клисфеном строй назван исегорией – равенством в праве публичных выступлений, например во время народных собраний. Рассказывая о победах, одержанных афинянами вскоре после свержения тирании, Геродот замечает: «Итак, могущество Афин возрастало. Ясно, что равноправие (isegorie) для народа не только в одном отношении, но и вообще – драгоценное достояние» (Herod. V. 78).

Сказанное нередко трактуется как доказательство того, что именно Клисфен установил демократию (именуемую в одном случае исономией в другом – исегорией) в Афинах. Однако очевидно, что понятие «исономия» используется Геродотом для противопоставления ее режиму тирании (Herod. III. 142, ср. V. 37). В связи с этим можно вспомнить стремление ликвидировать тиранию на о. Самос после смерти тирана Поликрата. Меандрий, слагая с себя властные полномочия, заявил, что устанавливает власть посередине, тем самым делая граждан равноправными (ἐς μέσον τὴν ἀρχὴν τιθεὶς ἰσονομίην ὑμῖν προαγορεύω) (Herod. III. 142)[378]. В том же контексте термин «исономия» используется в сколии в честь Гармодия и Аристогитона[379].

В литературе «исономия» нередко трактуется как восстановление равенства афинской аристократии, утраченного при тирании[380]. Иной точки зрения придерживается М. Оствальд, который считает «исономию» не формой правления, а принципом политического равенства[381]. Его точку зрения разделяет Р. Сили, полагающий, что речь в данном случае идет о создании правового государства (Rechtsstaat)[382].

Мы, в свою очередь, полагаем, что исономию уместно определить как устройство, безусловно имеющее отношение к демократии и обладающее некоторыми ее чертами. Если воспользоваться терминологией самих древних, это – средняя форма правления (или установление власти «посередине», как предлагал Меандрий), характеризующаяся равновесием его политических компонентов (сил)[383]. Власть при этом не принадлежит какому-либо социальному слою или группе, какому-либо должностному лицу или отдельному человеку. Действительно, после реформ Клисфена в Афинах не возникает такой должности или органа, которые были бы наделены бόльшими по сравнению с другими полномочиями. Значение должности архонта не только не увеличилось, но, скорее, упало, что и было позднее зафиксировано реформой 487/6 г. до н. э., которая ввела жеребьевку вместо избрания. Что касается стратегов, то и они не обладали исключительными государственными полномочиями.

Исономия определенно связана с реформой фил и стремлением Клисфена «перемешать» население Афин и Аттики. Создание триттий и демов предоставило равные права гражданам различных частей Аттики – жителям города, побережья и горной части страны. В этих преобразованиях, возможно, и было реализовано обещание Клисфена предоставить народной массе политические права (ἀποδιδοὺς τῷ πλήθει τὴν πολιτείαν) (Arist. Ath. Pol. 20. 1)[384].

Правда, Клисфен сохранил прежнюю – солоновскую – систему имущественных классов, что вполне могло означать сохранение политического доминирования прежней аристократии. И тем не менее территориальная структура фил и оформление демов безусловно были шагом вперед в эволюции политического строя Афин. Клисфен, как справедливо отмечает С. Хорнблауэр, привлек все население Аттики, а не только горожан, к принятию важных политических решений[385]. Другим следствием реформы фил могло стать ослабление, а возможно, и разрушение (хотя и не немедленное) прежних политических группировок, отдельные участники которых могли оказаться в различных филах и триттиях[386]. Впрочем, нельзя не заметить и стремление реформатора ослабить конкрурирующие политические группировки и усилить собственные позиции (в данном случае – позиции рода Алкмеонидов)[387].

1.5. Политическая эволюция: стимулы и результаты

После сказанного выше можно попытаться ответить на вопрос о том, что представлял собой механизм властвования в Афинах в период архаики и каким образом он изменялся. Другими словами, что же способствовало политической эволюции общества, а именно постепенному переходу от господства аристократии если еще не к самой демократии, то, во всяком случае, к более демократическому (или либеральному) политическому устройству. Отдельно следует сказать о том, что представляло собой государственное устройство, созданное афинскими реформаторами.

В начале периода архаики вся полнота власти, несомненно, принадлежала аристократии. Если использовать социологическую терминологию, «регион лидерства» был представлен довольно замкнутым слоем аристократов (евпатридов), бόльшая часть которых, скорее всего, обретала этот статус по наследству[388]. Попадание в него было скорее исключением, нежели правилом, хотя теоретически можно предположить, что социальные границы время от времени прорывались наиболее активными индивидами[389].

Вместе с тем следует отметить, что далеко не все аристократы имели равные возможности для политического доминирования. В чем же тут дело? С одной стороны, причиной этого могло быть тяготение аристократического режима к олигархии, что выражалось в стремлении наиболее влиятельных семейств и кланов монополизировать политическую власть. В этом мы видим одну из причин того, что представитель знатного рода и олимпионик Килон вынужден был домогаться власти вооруженным путем. С другой стороны, особенностью аристократии как социальной группы является, на наш взгляд, ее внутренняя неоднородность, проявляющаяся в негласно существовавшей иерархии – наличии в ней своего рода статусных групп. Верхние позиции такой иерархии занимали представители более родовитых семейств либо те, кто в силу иных причин был поставлен в исключительное положение в обществе. Любопытно, что упомянутое ранжирование будет сохраняться и в классический период. Далеко не каждый представитель аристократии будет иметь право и возможность возглавлять аристократические гетерии[390].

Можно было бы предположить, что верхние позиции социальной иерархии занимали представители тех семейств (кланов), которые относились к наиболее древним аттическим родам, стоящим на страже собственной исключительности. Однако историческая традиция говорит о другом. В первых рядах афинских аристократов мы видим выходцев из других частей Греции, нашедших в Афинах спасение от дорийского нашествия. Среди них – Медонтиды (последняя царская династия), Писистратиды, Алкмеониды[391]. По-видимому, этническая и географическая принадлежность не являлись факторами, снижавшими социальный статус и престиж. Сказанное вместе с тем не следует воспринимать как указание на то, что аристократический режим был обществом равных возможностей для аристократии.

Политическое доминирование, неразрывно связанное с происхождением и богатством, воплощалось в конкретных политических формах и способах осуществления власти. Последнее, на наш взгляд, могло происходить на двух уровнях: формальном, или институциональном, и неформальном. Формальная власть осуществлялась через государственные институты, неформальная власть состояла в том влиянии и политическом весе, которым располагала та или иная группировка, то или иное семейство. Значение неформального лидерства (доминирования), на наш взгляд, было тем выше, чем менее развиты были политические институты, т. е. собственно полис. Способствовало этому и то, что аппарат власти был прост, если не сказать примитивен. Должностные лица (например, архонты) не