Р о м а н. Заткнись. Я буду продолжать работать в этой компании. Несмотря ни на что. Оставьте меня.

Л ю д м и л а. Не, ну точно оборзел. Выгоняет директора из его же кабинета.

В л а д и м и р. Пускай-пускай. Ему полезно побыть сейчас здесь одному. Пусть прочувствует атмосферу, так сказать. Роман — наш верный воин. Он доказывает это не в первый раз. Ему всего лишь-то нужно вновь зарядиться духом доблести и чести наедине с самим собой. В окружении квинтэссенции его страхов, любви, обид, восторга, гнева, печали, смеха и даже, может быть, нежности…

Л ю д м и л а. А как же эти двое? Его нельзя оставлять с ними ни в коем случае. Это исключено. Он таких делов натворит снова, что потом не только его, но и самих себя в дурке закрыть придётся.

В л а д и м и р. Пожалуй вы правы, Людмила Анатольевна. Роман, какими бы чистосердечными и искренними не были бы ваши помыслы, я всё-таки советую вам оставить в покое своих друзей и отоспаться. Утро вечера мудренее. Так ведь говорят?

Р о м а н. Любая власть от бога. Слушаюсь. И повинуюсь.

Л ю д м и л а. Вот и прекрасно. Идёмте, Владимир Яковлевич. Нужно побыстрее сообщить ребятам, чтобы тела уже наконец перенесли в лечебницу. Когда назначить лечение?

В л а д и м и р. Немедленно. Когда проснутся, тогда и приступить. Стереть из памяти всё, что было после прихода Романа к ним в дом. Остальное не трогать. Слишком ценно. Со спонсором Максима я поговорю сам. Лично.

Л ю д м и л а. Вы так говорите, как будто бы кто-то с этим спонсором виделся вообще, кроме вас…

Владимир, Людмила и Роман выходят из кабинета, выключив за собой свет.

ВОСЬМОЕ ДЕЙСТВИЕ

Через полгода. Психиатрическая лечебница компании «Дом». Тёмный и пустой карцер. Максим сидит на полу. Владимир включает свет и заходит в помещение.

В л а д и м и р. Здравствуй, Максим. Что такое? Свет слишком ярко?

М а к с и м. Ты кто?

В л а д и м и р. Спонсор твоей жизни.

М а к с и м. Чего!?

В л а д и м и р. Да так, ничего. Не обращай внимания. Я — дядя Володя, если что. Ты как вообще здесь? О чём думаешь? Какие мысли тебя посещают?

М а к с и м. Где Настя?!

В л а д и м и р. Ааа… Любовь… Так я и знал. Не прогадал я с тобой в этом плане.

М а к с и м. Ты в своём уме, дядя?

В л а д и м и р. Понимаю… Понимаю твою обиду. Но не в твоём положении сейчас указывать на чей-то ум. Это же не я без ума от Анастасии, а ты.

М а к с и м. Хм… Верно излагаете. Я сначала подумал, что ко мне какого-то новенького больного привели.

В л а д и м и р. А ты себя больным не считаешь?

М а к с и м. Нет, конечно.

В л а д и м и р. Ну, значит по твоей логике, я тогда получаюсь больной. Значит ты сначала всё-таки правильно подумал.

М а к с и м. Хорошо. Допустим. Дальше что?

В л а д и м и р. Разве тебе не интересно, как ты и твоя Настя сюда попали?

М а к с и м. По-моему это уже всему миру известно, кроме вас.

В л а д и м и р. А мне интересно узнать твою версию. Расскажешь?

М а к с и м. Ну… Раз интересно… Меня лечат от психопатического расстройства на почве видеоигр. А Настю от того же самого, но на почве её театральных ролей. У нас случилась психопатическая синергия дереализации социально-бытовых и творческих конфликтов. Ну, это врачи так говорят. Как-то вечером наша психо-синергия достигла такой мощности, что соседи вызвали полицию. Слово за слово… Удар за ударом… Ну а дальше мы здесь оказались… Представляете?

В л а д и м и р. Представляю, Максим.

М а к с и м. Ну… Мы с Настей стараемся не придавать значения этому прошлому. Она вообще считает, что всего этого не было и нам эти мысли навязали прямо здесь. Пишет мне в письмах и уверяет, что мы с ней абсолютно здоровы. Я ей верю. Мне больше некому верить. Верю, что скоро всё наладится и мы вернёмся с ней к настоящей жизни.

В л а д и м и р. Это вы всё верно делаете. Максим, а что такое по-твоему настоящая жизнь?

М а к с и м. Не знаю. Наверное там, где за тобой хоть кто-то наблюдает, кроме этих четырёх стен.

В л а д и м и р. А разве здесь за тобой никто не наблюдает? С чего ты вообще взял, что здесь четыре стены, а не три? Я говорю тебе сейчас совершенно искренне. Хочешь докажу?

М а к с и м. Да что ты мне докажешь?! Ты не понимаешь… На самом деле здесь нет даже стен! Наблюдает он. Один. И нет больше никого, кто смотрит. А он смотрит. И смотрит… И смотрит… И смотрит… И смотрит… И смотрит…

В л а д и м и р. Тихо-тихо-тихо-тихо… Кто смотрит? Можешь описать поподробнее?

М а к с и м. Я не знаю как объяснить… Это очень сложно описать словами… Ну… Он… Как будто игрок видеоигры… Зритель в кинотеатре… Или в театре… Писатель… Читатель… Режиссёр… Это всё одно… Одни и те же глаза…Это невыносимо… Я прогоняю его, а он появляется вновь… И снова, и снова смотрит… И смотрит… И смотрит… И смотрит… И смотрит… И смотрит… Я живу в комиксах… Я живу в пьесе… Я живу в фильме… Я живу в компьютерной игре… Вся моя жизнь разбита на неподвижные картинки с подписями и репликами в нарисованных облачках… Если скосить глаза вниз и влево — увидишь датчики здоровья и оружия… Постоянно повторяющиеся сцены и диалоги. Музыка. Свет. Занавес. Спецэффекты. Стрельба. Время замедляет бег, чтобы мои движения было лучше видно. Параноидальное чувство, будто кто-то управляет