Как бы изощренно ни готовилось преступление — все случайности просчитать практически невозможно. Об этом хорошо известно и оперативникам, и преступникам. Правда, последние, то надеются на «авось», то просто не могут просчитать все возможные варианты. Впрочем, даже самый умный не даст стопроцентной гарантии на успех ни одному домушнику, который должен опасаться и неожиданно вернувшихся хозяев, и соседей по лестнице, и случайных, но честных гостей, зашедших в глухую парадную даже просто справить нужду. А если уж вспомнить о сигнализациях…

Если бы незнакомец был знаком с Нертовым, тот бы мог при случае рассказать довольно поучительную историю, происшедшую с ним в бытность сотрудником военной прокуратуры. Тогда старший лейтенант юстиции прибыл в командировку в небольшой портовый город, чтобы допросить, а может и задержать недавно «дембельнувшегося» солдата, подозреваемого в хищении оружия. Алексей по опыту знал, что начинать работу надо со знакомства с оперативниками из местной милиции — они всегда чем могли помогали приезжим коллегам. Поэтому, найдя ближайшее РОВД, Нертов уже полчаса распивал чаи с начальником уголовного розыска, надеясь на содействие в задержании, когда того срочно вызвали на место происшествия. Начальник «за компанию» прихватил с собой и гостя, мол «съездишь, посмотришь, как каши ребята работают, здесь тебе не какая-нибудь тихая армия». О тишине, напоминающей военную болотину, и правда, речи не было. Возле многоэтажки собралось чуть ли не все городское начальство: Алексей увидел «скорую», несколько милицейских машин, пожарных, какой-то транспорт с черно-белыми военными номерами… А дом, казалось, дрожал от неимоверно громкого гула, напоминающего зов ревуна океанского лайнера, слышный в море за многие мили, от которого закладывало уши. Действительно, часа через два, когда кто-то из прибывших догадался обесточить весь дом, и сотрудники милиции нашли источник звука, этим источником оказался именно корабельный ревун. Он был установлен одним из жильцов дома между двойными дверями его квартиры. Там же, между дверями, оперативники обнаружили труп. По тому, что наружная дверь оказалась открыта путем отжима, а подле покойника валялась «фомка», нетрудно было догадаться, что воришка, открыл первую дверь и попытался вскрыть вторую, внутреннюю. Видимо, в этот момент и сработала «сигнализация».

Выдвинутая версия блестяще подтвердилась, когда удалось связаться с теплоходом, на котором в это время бороздил море хозяин квартиры. Выяснилось, что его жилище уже неоднократно страдало от квартирных воров и он, не надеясь на милицию, вмонтировал «позаимствованный» с теплохода ревун между дверей. «Вот полезет очередной вор и тут ка-ак!…«, - думал сметливый моряк, собираясь в плаванье. Это-то «ка-ак» стоило многих седых волос должностным лицам гражданской обороны, военкомата, местной милиции, КГБ и, тем более, соседям бравого моряка, вынужденным в течение чуть ли не трех часов слушать мощный рык ревуна, разносящийся над городом. Главное, что никто не мог понять, что произошло и куда следует доложить о происшествии. Пока милиция запрашивала военкомат, те — представителей ГО, те, в свою очередь, — «комитетчиков», выясняя, не следует ли эвакуировать население, тело несчастного воришки, услышавшего ревун над самым ухом и скончавшегося с перепуга от разрыва сердца, остывало между дверей.

Местные правоведы долго гадали, за что же следует посадить морячка (а что его следовало обязательно отправить за решетку, было очевидно, в первую очередь, председателю горкома партии, жившему в том же доме). За убийство привлекать было нельзя — кто же мог думать, что у воришки сердце не выдержит? За хищение ревуна тоже не посадить — морячок уверял, что ревун взял запасной и только на время, собираясь вернуть его впоследствии на корабль. Наконец, вменили ему совершение злостного хулиганства и под аплодисменты присутствовавшей в зале суда публики отправили отбывать исправительные работы на родне судно…

Но обо всем этом мужчина, пытавшийся проникнуть в квартиру Нины Климовой, не знал и, отступая назад на полшага, чтобы потом вломиться в квартиру, думал лишь о том, как бы поскорее заставить замолчать кричащую в прихожей женщину.

В это время на лестницу выглянула через перилла верхнего этажа недовольная Люська.

— Эй, мужик, че те надо здесь? Куда лезешь?..

Мужчина остановился и непроизвольно сунул правую руку в карман куртки, нащупывая выкидной нож.

— Пошла вон, с… — Процедил он сквозь зубы, подумав, что теперь придется «мочить» и эту идиотку, причем как можно быстрее.

— Повтори, че ты сказал? — Взъелась она на незнакомца, начиная спускаться вниз по лестнице. — Ну-ка, повтори, скотина!..

Из-за Люськиных воплей мужчина не обратил внимания, что крик из квартиры Климовой прекратился и уж естественно не видел, как Нюра торопливо набирает «02». Не видел он и то, что наблюдала сверху Людмила, что, собственно, и подтолкнуло ее к совершению «подвига»: в парадную с улицы вошли трое парней, причем знакомых женщине. Если бы на лестнице было тихо, то незнакомец даже не увидев, все-таки услышал бы посторонних, но женские крики, отражаясь от стен, так грохотали по старому дому, что незамеченным в него мог войти даже слон. Парни были слегка подвыпившими, но живо сориентировались в ситуации и припустили наверх, чтобы «разобраться» с обидчиком подружки.

Он увидел опасность, когда парни, толкая друг друга, подбегали к лестничной площадке. К сожалению, они, предвкушая легкую победу над одиноким человеком, не учли его подготовки. Первый же из нападавших только тихо охнул, оседая вниз, когда носок ботинка незнакомца, описав дугу, врезался ему в висок. Следом вниз по лестнице покатился второй, непроизвольно подтянув руки к перебитому носу.

Третий парень замешкался…

— Всех. Теперь придется быстро мочить всех этих младенцев, — готовясь нанести третий удар, — думал незнакомец. — Очень быстро. Только бы успеть…

* * *

…Пробежав через проходной двор на Захарьевскую, Нертов увидел, что возле дома, названного Ниной, стоят две милицейские машины. Внутри все похолодело…

Поднимаясь по лестнице, он увидел, что на ней полно народа. Стоя на площадке, всхлипывала молодая женщина, которую пытался о чем-то расспрашивать милиционер в бронежилете и с автоматом, на площадке между этажами лежал какой-то парень, еще один, закрыв лицо руками, из-под которых виднелся окровавленный носовой платок, тихо подвывал, сидя рядом. Несмотря на трагизм ситуации Нертов вдруг подумал, что этот хнычущий верзила на самом деле еще обычный пацан, этакий побитый младенец-переросток, по оплошности нарвавшийся на взрослого дядю. Из приоткрытых дверей квартир то и дело опасливо выглядывали любопытные глаза их обитателей, живо скрываясь в темноте, когда казалось, что на них обращают внимание…

— Куда лезешь? — Довольно бесцеремонно обратился к вошедшему мужчина в штатском, чья физиономия показалась Алексею знакомой. — Назад.

Нертову эта манера разговора не понравилась, но он, не желая связываться с хамоватым стражем порядка, как можно миролюбивее попытался объяснить, что идет в квартиру (он назвал номер), после чего человек в штатском, словно в американском боевике вдруг выхватил из наплечной кобуры пистолет и, растопырив ноги («Дать бы тебе между них, чтобы не обезьянничал», — вдруг не к месту подумал юрист), навел ствол в сторону Алексея, позабыв даже снять оружие с предохранителя, выкрикивая: