— Что ж, — произнес Эрвик, прикинув в уме странные обстоятельства, которые привели его в это место, — в чем-то ты права, а в чем-то не совсем. Мне говорили, что ты занимаешься магией только для собственного развлечения. Мне кажется, ты просто эгоистка. Магическое искусство доступно очень немногим. Насколько я знаю, ты единственный потомок рода Юкуку во всей Стране Оз. Почему ты думаешь только о собственном удовольствии? Ты ведь могла и других позабавить.

— По какому праву ты требуешь у меня отчета в моих поступках?

— Ни по какому.

— Ты утверждаешь, что пришел без всякой просьбы?

— Для себя мне ничего не нужно.

— Это разумно с твоей стороны. Я никогда никому не оказываю благодеяний.

— Мне это все равно, — заявил Эрвик.

— Тебя мучает любопытство? Ты надеешься поглядеть, как я изменяю свой облик?

— Если тебе хочется поколдовать, пожалуйста, колдуй, — ответил Эрвик. — Я пока не могу сказать, интересно мне будет или нет. Если хочешь вязать, вяжи, мне все равно.

Его слова, должно быть, удивили Рыжую Риру, но ее лицо под кружевным чепцом так заросло волосами, что по нему ничего невозможно было понять. Судя по всему, эта представительница рода Юкуку никогда в жизни не сталкивалась с подобными посетителями: юноша ничего у нее не просил, ничего от нее не ждал и явился из чистого любопытства. Колдунья почувствовала себя обезоруженной, и в ее взгляде, обращенном на Скизера, можно было прочесть даже некоторое дружелюбие.

Погрузившись в размышление, она еще некоторое время продолжала вязать. Затем встала и подошла к буфету, стоявшему у стены. Когда она открыла дверцу, Эрвик увидел внутри множество ящиков. Волосатая рука Риры потянулась к одному из них — второму снизу.

Обезьяна стояла спиной к Эрвику, так что он видел только ее согнутую спину. Внезапно спина стала выпрямляться и заслонила собою весь буфет. Обезьяна превратилась в женщину, одетую в нарядный костюм Гилликинов. Женщина обернулась, и Эрвик обнаружил, что она молода и довольно недурна собой.

— Ну что, так я тебе больше нравлюсь? — с улыбкой спросила Рира.

— Выглядишь ты, конечно, неплохо, — невозмутимо ответил Эрвик, — а вот стала ли ты мне больше нравиться, это вопрос.

Рира рассмеялась и заговорила снова.

— Днем, когда жарко, я предпочитаю обезьянье обличье, потому что обезьяна может щеголять без одежды. Но если к тебе в гости пожаловал джентльмен, положено наряжаться.

Эрвик заметил, что правая рука Риры сжата в кулак — должно быть, она что-то спрятала. Закрыв дверцу буфета, Рира склонилась над крокодилом, и в следующий миг он превратился в красного волка, который, подобно верному псу, улегся у ног своей хозяйки. Впрочем, и в новом обличье он не вызывал у Эрвика симпатии — зубы у него были не меньше крокодильих.

Юкуку обошла всю комнату, дотрагиваясь до каждой жабы и ящерицы. От ее прикосновения все они превратились в котят. Крысы стали бурундуками. Из всех чудовищ только четыре паука сохранили свой отвратительный облик. Они сидели, спрятавшись в густой паутине.

— Ну вот, — громко объявила Рира, — теперь мой домик вполне мило выглядит. Я люблю жаб, ящериц и крыс, потому что большинство людей их терпеть не может, но через некоторое время они мне надоедают. Иногда я по десять раз на дню меняю их облик.

— У тебя здорово получается, — сказал Эрвик. — Насколько я слышал, ты не произносила ни заклинаний, ни волшебных слов. Ты только притронулась к ним, и все.

— Ты так думаешь? — спросила Рира. — Что ж, если хочешь, можешь сам к ним прикоснуться, посмотрим, изменятся они или нет.

— Да нет, — ответил Эрвик, — я не умею колдовать, да даже если бы и умел, я бы ни за что не осмелился тебе подражать. Ты — могущественная Юкуку, а я — всего-навсего простой Скизер.

Рире эти слова доставили удовольствие. Она любила, когда восхищались ее магическим искусством.

— Ну все, теперь уходи, — потребовала Рира, — я хочу побыть одна.

— А я хочу остаться здесь, — заявил Эрвик.

— В чужом доме, куда тебя никто не звал?

— Да, именно так.

— Разве ты еще не удовлетворил свое любопытство? — спросила Рира с улыбкой.

— Не знаю. А ты что-нибудь еще умеешь?

— Много чего. Только с какой стати я буду демонстрировать свое искусство неизвестно кому?

— Да ни с какой, — ответил Эрвик.

Рира поглядела на него с интересом.

— Ты говоришь, что колдовская сила тебе не нужна, да к тому же у тебя и ума не хватит, чтобы украсть мои секреты. В моем доме не больно как уютно, а на улице светит солнце, там простор и прекрасные цветущие луга. А ты уселся тут на скамейку незваный, не желаешь уходить и действуешь мне на нервы. Что там у тебя в котелке?

— Три рыбки, — с готовностью ответил Эрвик.

— Откуда ты их взял?

— Я поймал их в Озере Скизеров.

— Что ты собираешься с ними делать?

— Я отнесу их своему другу. У него трое детей, я подарю им рыбок, и они будут за ними ухаживать.

Рира подошла к скамейке, где сидел Эрвик, и заглянула в котелок. Рыбки мирно плавали в воде.

— Красивые рыбки, — сказала Рира. — Давай я их в кого-нибудь превращу.

— Нет, не надо, — запротестовал Эрвик.

— Люблю превращать. Это очень интересно, и к тому же рыбок я еще никогда ни в кого не превращала.

— Оставь их в покое, — произнес Эрвик.

— Как ты думаешь, кого из них лучше сделать? Я могу превратить их в черепах или хорошеньких морских коньков, или поросят, или кроликов, или в морских свинок. А хочешь, они станут цыплятами, или орлами, или сойками?

— Оставь их в покое, — повторил Эрвик.

— Ты не очень-то приятный гость, — рассмеялась Рыжая Рира. — Меня обычно упрекают, что я неприветлива, угрюма и недоброжелательна, и это чистая правда. Если бы ты пришел ко мне клянчить и попрошайничать, если бы тебя напугало мое колдовство Юкуку, я бы так с тобой обошлась, что тебя давно и след простыл. Но оказалось, что ты совсем не таков. Это ты неприветливый, угрюмый и недоброжелательный, поэтому ты мне нравишься. Я готова простить тебе твою невоспитанность. В это время я обычно обедаю. Ты голоден?

— Нет, — ответил Эрвик, хотя ему и в самом деле хотелось есть.

— А я проголодалась, — объявила Рира и хлопнула в ладоши. В тот же миг перед ними появился стол, застеленный белой льняной скатертью и уставленный разными яствами. От горячих блюд шел пар. Стол был накрыт на двоих, на противоположных концах стояло по прибору. Не успела Рира усесться, как все ее чудища собрались вокруг. Видимо, обычно Рира кормила их, когда ела сама. Волк уселся на пол по правую руку от Риры, а котята и бурундуки сгрудились в одну кучу слева.