Два года спустя:

«1909 г. А.

Действительно Тебе тяжелые минуты, так нашему Папаше и Мамаше тоже тяжело. Но хотя… зима, да сладкий рай, но всем Бог порукой, а я свидетель – будет благополучно. Да, сочетал тебя Господь в законный брак там кедра Ливанская, которая приносит в свое время плод: ты как примерная кедра принесешь в свое время радость».

Мы не знаем писем Вырубовой к Распутину, ответом на которые стали эти строки, но подтекст совершенно очевидный – Вырубова хотела обычного женского счастья, хотела иметь детей и страдала от их отсутствия. Да и едва ли сибирский странник или кто-то иной решился бы предсказывать царской фрейлине несчастье в грядущем браке. Все эти поздние ссылки на распутинские предсказания были призваны задним числом продемонстрировать его прозорливость, в действительности отнюдь не безграничную, а вот истинных отношений между Анной Александровной и ее мужем не знал никто. Даже такой близкий к Вырубовой человек, как Юлия Ден, которая позднее сочиняла в своих мемуарах:

«Анна Вырубова впервые встретилась с Распутиным после того, как решилась развестись со своим мужем Брак ее с лейтенантом Вырубовым оказался неудачным, и их отношения прервались весьма прискорбным образом. Однажды, когда Анна потчевала пришедших к ней в гости Государыню и генерала Орлова, неожиданно из плавания вернулся лейтенант Вырубов. Полицейские его не узнали и не впустили офицера в собственный дом. После того как Ее Величество уехала, между Вырубовым и его женой произошла отвратительная сцена, и Анна была жестоко избита. Она отказалась продолжать супружескую жизнь и вернулась к родителям. История эта получила огласку, и для того, чтобы утешить Анну, "черногорки" отвели ее к Распутину».

Все было хронологически совсем не так, но здесь мы сталкиваемся с ошибками мемуаристки, по всей вероятности, непроизвольными. Что же касается других воспоминаний, дневниковых записей и отзывов русских аристократов и прежде всего генеральши А. В. Богданович, на которую ссылается Э. Радзинский…

Хорошо известно, что Александру Федоровну при дворе не любили, считали высокомерной, жесткой, несветской и использовали малейший повод, чтобы о ней позлословить или облить ее грязью. Это делали и генеральша Богданович, и Долли Кочубей, и множество других именитых русских дам.

Как справедливо писал впоследствии И. Л. Солоневич, «русская аристократия русскую монархию не любила очень – и наоборот». Но в истории последнего царствования эта неприязнь стала катастрофической в самом прямом смысле этого слова, и доверять суждениям русских аристократов той поры следует не больше, чем желтой прессе.

«У меня никогда не было и нет никаких сомнений относительно нравственной чистоты и безукоризненности этих отношений И если в революционной толпе распространяются иные толки, то это – грязная ложь, говорящая только о самой толпе и о тех, кто ее распространяет, но отнюдь не об Александре Федоровне…»

Так говорил об отношениях императрицы и Распутина духовник Ее величества епископ Феофан. Но то же самое можно отнести и к отношениям Государыни с ее фрейлиной, потому что в обоих случаях прослеживается схожий почерк: клевета.

Александра Федоровна была православной христианкой, она регулярно исповедовалась и причащалась, относясь к этому таинству в высшей степени серьезно, и приписываемая ей тогдашней светской чернью противоестественная связь хотя бы по этой причине была невозможна. Нынешняя толпа, похоже, стремится подменить одни сплетни об Императрице другими, более пряными. Лесбийские отношения с фрейлиной – это даже пикантнее, чем прелюбодеяние с мужиком. Отчего бы не поплясать на останках, как делает драматург Радзинский, а православный публицист Игорь Васильевич Смыслов, автор столь же содержательной, сколь и тенденциозной работы «Знамение погибшего царства», называет его книгу серьезным исследованием и призывает православных читателей относиться к ней с доверием[5]. В этом разбросе мнений прослеживается одна важная черта: распутинский вопрос настолько накален, что люди, резко выступающие как в защиту Григория Распутина, так и против него, в своей запальчивости готовы отбирать только те факты, которые им лично удобны. А если факты мешают идеям, то – тем хуже для фактов. В том числе это относится и к Вырубовой: интриганке для одних и едва ли не святой для других[6].

Сама Вырубова говорила на допросе и такие слова: «У меня было много горя, муж с ума сошел, при дворе моя жизнь была совсем нелегка.

Председатель. Почему же она была нелегка?

Вырубова. Потому что вообще при дворе нелегко. Вы думаете, легко? Мне завидовали, меня не любили. Вообще правдивому человеку трудно жить там, масса зависти, клеветы. Я была проста, так что в эти 12 лет, кроме горя, я почти ничего не видела».

Большинство современников полагали, что Вырубова на своей простоте спекулировала и доброго следователя Руднева обманула. Может быть, и так. Но были те, кто смотрел на нее иначе. Вот фрагмент из воспоминаний князя Жевахова.

«Жизнь А. А. Вырубовой была поистине жизнью мученицы, и нужно знать хотя бы одну страницу этой жизни, чтобы понять психологию ее глубокой веры в Бога и то, почему только в общении с Богом А. А. Вырубова находила смысл и содержание своей глубоко несчастной жизни.

И когда я слышу осуждения А. А. Вырубовой со стороны тех, кто, не зная ее, повторяет гнусную клевету, созданную даже не личными ее врагами, а врагами России и Христианства, лучшей представительницей которого была А. А. Вырубова, то я удивляюсь не столько человеческой злобе, сколько человеческому недомыслию…

И когда Императрица ознакомилась с духовным обликом А. А. Вырубовой, когда узнала, с каким мужеством она переносила свои страдания, скрывая их даже от родителей; когда увидела ее одинокую борьбу с человеческой злобой и пороком, то между Нею и А. А. Вырубовой возникла та духовная связь, которая становилась тем большей, чем больше А. А. Вырубова выделялась на общем фоне самодовольной, чопорной, ни во что не веровавшей знати.