Черт! В этом и кроется опасность. Никакого «всегда»! Он уже проходил это. Очарование пройдет, и отношения станут в тягость.

— Тебе помочь?

Насмешливый голос Марины вернул его к действительности. Только не нарваться бы еще на какое-нибудь наказание!

— Прошу прощения, леди. Минуту — и все будет готово.

В ящике комода Егор нашел несколько комплектов белья, но достал первый, наугад. Леди может и рассердиться, если его выбор не совпадет с ее желанием. Однако Марине, похоже, не было никакого дела до цвета постельного белья. Она велела поставить торшер у изголовья и лечь на спину.

Егор поймал ее взгляд, пытаясь угадать, что она задумала. Томный, загадочный, предвкушающий, хитрый. Он послушно улегся, вытянувшись посередине.

— Руки наверх, малыш. Сдвинься чуть повыше. Да, так.

Марина не запрещала смотреть, и он, задрав голову, с недоумением наблюдал, как она двигает торшер ближе к его рукам. А потом леди-малышка развязала ленту и стянула ею его запястья. Снова не сильно, лишь обозначив фиксацию. При этом «ножка» торшера оказалась в кольце его рук.

— Слушай меня внимательно, малыш. Сейчас я дам тебе в руки стакан с водой. И ты не прольешь ни капли, если хочешь, чтобы я разрешила тебе поцелуй. Настоящий поцелуй, малыш, в губы.

Не-е-ет! Как она узнала? Как?! Он грезил о поцелуе с того самого момента, как она улыбнулась ему в своей особенной теплой манере. Для него поцелуй был интимнее проникновения, сродни оргазму. Как она узнала, что пообещать поцелуй — самая желанная награда?

Егор видел стакан, прежде чем она поднесла его к рукам. Он не наполнен до краев, кое-какие шансы заслужить награду у него были. Просто держать руки неподвижно, и у него все получится.

Марина так и не сняла сорочку, однако это не мешало ему любоваться острыми сосками, натягивающими тонкую ткань, а член свело сладкой судорогой, когда леди опустилась на его бедра голыми ягодицами.

Когда она наклонилась и провела по члену языком, он тихо застонал. А потом открыл рот, чтобы напомнить ей о защите… и тут же закрыл. Доверие. Это главное в отношениях. Если его нет — можно вставать и уходить.

Леди творила чудеса. Ее нежные пальцы гладили и ласкали самые чувствительные места. Она лизала заднюю стенку мошонки, сосала яички, обхватывала член губами, терла его языком. Егор совершенно потерял голову. Какой там стакан! Он ничего не соображал, перед глазами все плыло, в голове не осталось ни одной мысли. И голос Марины, как в тумане:

— Попроси, малыш.

— Пожалуйста, леди, пожалуйста, — простонал он. — Разрешите мне, пожалуйста-а-а…

— Да.

Всего одно короткое слово, но вырвавшееся на свободу желание тут же заставило содрогнуться. Кажется, леди продолжала придерживать член рукой и лизать его у самой головки. Егор отключился, перейдя за грань.

Когда он пришел в себя, Марина сидела на краешке дивана и смотрела куда-то вперед. Плечи чуть сгорблены, волосы беспорядочными прядями лежат на плечах. Она успела развязать ему руки и поставить стакан на комод. Пустой. Никто не удержал бы его в руках во время такого оргазма.

— Леди…

Она обернулась и улыбнулась. Грустная улыбка, уставшая.

— Держи, — она подала ему упаковку влажных салфеток.

Ох… Только теперь он заметил, что испачкал не только живот, но и постельное белье.

— Леди, прошу…

— Даже не начинай, — перебила она, сразу догадавшись, за что он собирается просить прощения, — это ерунда.

Егор вытерся и соскользнул с кровати, встал на колени возле Марины.

— Леди…

— Что, малыш? — она погладила его по щеке.

— Леди, вы грустите?

— Я устала, малыш.

— Леди, вы… — он замялся, подбирая слова.

— Ладно, чего уж там, говори, как есть. — Улыбка получилась кривой и вымученной. — Плохая из меня госпожа, да? Ты не получил то, на что рассчитывал.

— Ты издеваешься? — он так изумился, что забыл о почтительности и повысил голос. — Малышка, ты подарила мне потрясающие ощущения.

К изумлению добавился испуг, потому что он заметил слезинки, блеснувшие в уголках ее глаз.

— Леди, вы просто ничего не взяли для себя. — Он погладил ее по бедру, снова рискуя нарваться на наказание. — Вы могли приказать мне, до того как…

— Ты и так долго терпел, — покачала головой Марина. — Это вредно.

Теперь в глазах защипало у него. Еще ни одна госпожа не заботилась о нем так, в ущерб собственным желаниям. Мужчины могли пожертвовать удовольствием ради своей сабы, женщины же предпочитали испытывать своих подчиненных на прочность.

— Леди, позвольте мне доставить вам удовольствие.

— Сомневаюсь, что это возможно. — Она перевела взгляд вниз и усмехнулась. — По физиологическим причинам.

— А вы не сомневайтесь. — Он дерзко улыбнулся. — Просто позвольте.

— Хорошо, — согласилась она. — Но в губы целовать нельзя.

— Жестокая леди… — притворно вздохнул Егор.

— Я знаю, как тебе хочется, — прищурилась Марина. — И это наказание за дерзость. Ты повысил голос, обратился без почтения и коснулся без разрешения. А за «жестокую леди» потом ответишь.

— Да, моя леди, — смиренно согласился он. — А теперь, пожалуйста, лягте на спину. Нет-нет, оставайтесь на месте, просто откиньтесь назад.

Егор приподнялся и задрал подол сорочки, обнажая грудь. Склонился к ней и провел языком вниз от яремной ямки до пупка. Облизал один сосок и подул на него, с удовольствием наблюдая, как он сморщивается и твердеет. Проделал то же самое с другим соском. Пальцы мяли груди — нежно и ласково, — очерчивали границу ареолы, теребили чувствительные вершинки. Марина задышала чаще и прикрыла глаза.

Он спустился ниже, лаская живот, и встал на колени между ее ног, мягко разводя их в стороны.

— Ох…

Она чутко отреагировала на прикосновение языка к промежности. Егор старательно вылизывал складочки, сосал клитор, терся об него носом. Марина стонала и просила не останавливаться. Когда она потекла, он ввел в вагину палец, поглаживая и массируя стенки. И его малышка-леди получила то, что он обещал, задрожав от оргазма.

Сладко стало и ему. Он любил наблюдать за женщиной в такие моменты. Даже самые строгие и неприступные становились беззащитными и искренними, словно слетала вся ненужная шелуха, все притворство и все маски. Марина почти не изменилась, только стала еще милее и желаннее, еще красивее.

Егор легко поднял ее на руки и переложил головой на подушку, укрыл легким одеялом. Она всхлипнула и приоткрыла глаза.

— И ты ложись.

— Леди, разрешите…

— Ох, да. Конечно, отойди, куда нужно. Ты же не уедешь домой?