-Всё хорошо, — врёт, и мне это не нравится. 

-Алиса, — делаю голос строже, смотря прямо ей в глаза.  

-Я вчера попала в аварию, — не даю ей договорить, перебиваю. 

-Как? Что случилось? Ты почему не позвонила? — последние слова слетают так быстро, что не успеваю себя притормозить. В её глазах боль. Она звонила. Она твою мать звонила мне, пока я блядь спал со своей женой, трахая её. 

Сгребаю в охапку в свои объятия, утыкаясь в шею и с дрожью в голосе шепчу: 

-Я.… прости, мышонок... прости...— повторяя одно и то же слово миллион раз, только от этого никому легче не становится. Не моей девочки, когда она чуть не лишилась жизни и я вместе с ней, потому что в эту секунду понял — не смог бы жить вот так. Нет, я, конечно же, продолжал бы жить, но был похож на мертвеца, на зомби, робота, который механически выполняет движения, отключая на хрен все чувства.  

Смог бы я жить с этим чувством вины внутри? 

Однозначно нет. 

Отстраняюсь, осматриваю тело на повреждения, но ничего не нахожу. 

-Где болит? — спрашиваю. 

-Руслан, — перехватывает запястье, когда веду по ноге. -Всё хорошо. У меня ничего не болит. Простой ушиб и в этом ничего серьёзного нет. 

Привстаю, потому что вижу, как маленькая сжимается, стоит только опустить руку вниз до щиколотки. Слегка надавливаю. 

-Ай, — вскрикивает. 

Не медля ни секунды, поднимаю на руки так неожиданно, что мышонок вскрикивает и хватается ручонками за шею, сцеплевает пальцы в замок. 

-Руслан, что ты делаешь? — но я ничего не отвечаю. Тогда малютка хмурится, сведя бровки домиком, что мне хочется рассмеяться от того, как смешно она выглядит, но не делаю этого. 

Сейчас для меня важно её состояние.  

Алиса ничего не рассказала, но и так понятно, что ничего хорошего не случилось. Внутри творится чёрт знает что. Все чувства смешались воедино и непонятно, что именно я чувствую. С одной стороны — это беспокойствие за мою девочку, а с другой — я злюсь, что она, как и всегда не смотрит по сторонам, пренебрежительно относиться к себе. Меня это бесит, и я чертовски зол. На себя, потому что не смог приехать, не ответил на звонок, трахая свою жену. А в тот момент мышонок нуждалась во мне. 

Выхожу в коридор, аккуратно сажаю дорогую ношу на комод возле двери. Быстро хватаю вещи, одеваюсь. Срываю пальто малышки с крючка, накидываю на плечи Алисы и вновь подхватив её на руки, открываю дверь и выношу, попутно захлопывая её. 

-Руслан, какого чёрта? Что происходит? Ты можешь мне объяснить? — но я в ответ молчу, потому что не хочу на неё накричать и обидеть. Потому что если открою рот, то малышке несдобровать. 

Я зол. Чертовски зол. 

-Замолчи, пожалуйста, Алиса, — цежу сквозь зубы, прижимая малышку к себе.  

Алиса замолкает, и всю дорогу до больницы мы провели в тишине. Обувать малышку не стал, чтобы ненароком не сделать ноге хуже. Но как только сели в машину — включил печку, дабы девочка не замёрзла. 

По возвращении домой её ждёт серьёзный разговор. Отчитаю как маленького ребёнка. Будет знать, как пренебрежительно к себе относиться, к своему здоровью. Но всё же один вопрос меня интересует, поэтому задаю его. 

-Кто тебя забрал? — затаил дыхание, потому что мне надо знать кто позаботился о моей девочке, когда это должен был сделать я. 

-Саша, — простое имя слетает с губ малышки, а мои руки на руле крепко сжимаются, потому что я догадываюсь о ком идёт речь. 

Руслан 

В больнице сказали, что у Алисы растяжение связок. Это несерьёзно, но лучше бы поберечь себя. Но зная малышку, это будет ой, как тяжело. Поэтому сегодня же перевезу девчонку к себе, контролируя каждый её шаг.  

Алиса всю дорогу до больницы и обратно молчала. О чём она думала мне не было известно, но как же хотелось знать, о чём мысли малышки. За одно только то, чтобы чувствует, думает она я готов отдать свой бизнес.  

Не знаю, почему у меня такое желание, но до безумия хочу знать. 

Мышонок сидит совсем рядом, настолько рядом, что протяни руку и ты сможешь коснуться её бархатистой нежной кожи, хрупкой шеи. Такая маленькая, хрупкая, постоянно попадая в какие-то неприятности. Её и на секунду нельзя оставить. Куда-нибудь да вляпается эта аппетитная попка. 

Я хотел прикоснуться, но боялся. Боялся, что оттолкнёт, накричит, а самое страшное — прогонит. 

Припарковав машину возле дома мышонка, заглушил мотор. Я не спешил выходить, а Алиса сидела молча, почти не шевелилась, словно мраморная застывшая статуя. Не знал, что сказать, но и молчать не было больше сил. 

Всё же вышел из машины, обошёл иномарку и, открыв дверь со стороны девочки, пригнулся, отстегнул ремень безопасности и аккуратно взял на руки. Алиса сцепила пальцы рук за моей шеей, положила мягко голову на плечо. Тяжело вздохнул. Толкнув дверь ногой, закрывая её, направился в сторону дома мышонка. 

Шаги были почти не слышны. Тишина была с нами, и сейчас она убивала, потому что не знал, чего ждать от Алисы. 

Занёс девушку в квартиру, скинув обувь с ног, направился в комнату.  

Малышка не отцепляла от меня своих рук и это давало мне надежду, что всё будет хорошо и Алиса меня поймёт, не выкинет из своей жизни. Не уйдёт от меня, да и я не позволю. Не хочу её терять. Положив на кровать дорогую ношу прямо так, в пальто и, скинув своё с плеч, устроился рядом. Я всматривался в дорогие черты лица мышонка и не было сил отвести взгляд. Я остро нуждался в том, чтобы быть рядом с ней, смотреть и знать, что она моя. Моя и ничья больше.  Так будет всегда. Я так хотел. А значит так и будет.

Самое глупое это то, что из всей этой херни, что сейчас творится в моей жизни, я могу потерять её. 

-Рус, — аккуратно начала девочка. Взглядом дал понять, что может продолжать, — ты останешься? 

Приподнимаю кисть руки и осторожно, совсем невесомо, легко касаюсь её виска, виду пальцами к коротеньким волоскам возле ушка и нежно глажу. 

-Не останусь, — шепчу, а она не дышит. -Потому что ты поедешь со мной. 

-Куда? 

-Ко мне в квартиру. Помнишь, где ты проснулась? — кивок и я продолжаю. -Сегодня переночуем здесь, а завтра я заберу тебя туда, к себе. И давай без возражений? — говорю, не прекращая своих ласк. Мышонок кивает и прикрывает глаза. 

Неожиданно малышка придвигается ко мне, поднимает голову и смотрит так, как будто желает что-то сказать. 

-Говори, мышонок, не бойся.  

Прикасается губами почти к моим и шепчет, обдавая своим дыханием: 

-Рус, я хочу тебя, — меня пронзает током. 

От её слов член стал колом, в штанах тесно. Вот-вот они треснут по швам. Эта девочка не знает, что творит со мной.