Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты куда собралась?
— Я поеду с тобой! — упрямо заявляю и с вызовом смотрю ему в глаза. Пока лифт поднимается на наш этаж, мы сверлим друг друга взглядами. Пытаемся переиграть друг друга. Заставить отступить. Но ни один из нас не желает сдаваться. Мы злимся. Вокруг нас сгущается напряженность, которая итак уже была на пределе. — Он мой муж.
— Но мне-то он отец, — Марк тоже упрямится. Створки лифта открываются и не смотря на его недовольство я вхожу следом за ним.
— Давай расставим все точки прямо сейчас, — я поворачиваюсь к нему и смотрю в упор, ему в лицо.
— Какие такие точки? — язвительно переспрашивает Марк.
— Мы собирались сказать тебе об этом вместе с Лешей. Вообще хотели сделать это еще за ужином, но ты ведь игнорировал любой разговор, кроме того, который интересен именно тебе.
Лицо Марка мрачнеет, он внимательно буравит меня взглядом, а потом его глаза опускаются ниже, на мой живот. Что он себе надумал!?
— Ты что уже успела с ним ребенка заделать? Так это поэтому он на тебе женился? — Марк почти кричит на меня. Я жмурюсь от его громкого крика. Он опять надумал какую-то ерунду.
— Нет! Ты все не так понял! Я не беременна! Мы поженились не поэтому! — мне кажется я даже топаю ногой, чтобы высказаться увереннее.
— Тогда, что же черт возьми ты хочешь сказать?
— У нас брачный контракт! — выпаливаю я, одновременно с тем, как открываются двери лифта.
Я и Марк смотрим друг на друга. Оба злые, оба нервные и оба не знаем, что делать дальше.
— К-контракт? — Марк не верит моим словам.
— Перед заключением брака, мы заключили брачный контракт. Я не претендую на наследство, имущество или что-либо другое если с Лешей что-то случится или мы разведемся. Я сама настояла на контракте, потому что мне ничего не нужно. У меня есть своя квартира, работа, я ни в чем не нуждаюсь.
Пока я говорю время идет. Створки лифта вновь закрываются, а мы все смотрим друг на друга. Потихоньку, моя злость на Марка уходит. Я ведь понимаю его, он тоже беспокоится об отце. Он не хочет, чтобы появилась какая-то женщина и сделала ему больно.
Ведь я и правда могу оказаться такой женщиной.
Глава 23
В больнице пахнет хлоркой и спиртом и чем-то еще трудно объяснимым. Запах, до ужаса не приятный и навевает самые страшные похороненные мной в дальних уголках памяти воспоминания. Ведь совсем недавно я проводила в больнице очень много времени ухаживая за мамой. И вот я опять вернулась сюда…
Полчаса назад, я и Марк приехали в больницу из которой нам позвонили и сообщили об аварии Леши. В приемном покое, нас попросили подождать, пока они позовут врача. А потом отправили в небольшое помещение, которое служит здесь залом ожидания. Людей здесь почти нет, но хотя бы есть место где сесть. Но сидеть у меня все равно нет сил, внутри все стянуто переживаниями и я не знаю куда себя деть, поэтому брожу по тесному помещению туда-сюда, лишь бы только не дать волю чувствам и не разрыдаться.
— Вы Жданова Вера Викторовна? — ко мне подходит медсестра. Она устало смотрит на меня и ждет ответ.
— Да, — я осматриваюсь по сторонам. Пару минут назад Марк отошел сообщить тете и сестре о случившемся.
— Врач сейчас вас примет, пройдемте за мной, — она отворачивается и уже собирается идти, но я спешу ее остановить.
— Подождите! Сейчас вернется сын Леши, ему тоже надо… — произношу ей вдогонку, но в ответ получаю только недовольный взгляд.
— Женщина я тороплюсь, у меня тут пациенты, я не могу с вами еще нянчится!
— Что происходит? — Марк к счастью появляется во время.
— Эта медсестра хочет отвести нас к врачу, — объясняю ему. К счастью он не пытается разбираться и просто идет следом за медработником.
Чем дальше мы идем по коридору тем сильнее я начинаю волноваться. А когда останавливаюсь у порога кабинета кардиохирурга недоуменно смотрю на медсестру и Марка. Разве Леша не в аварию попал?
После стука, нас впускают в кабинет. Я захожу теряясь в догадках, что же могло произойти? У Леши прихватило сердце в машине и он попал в аварию? Или случилось что-то гораздо более серьезное?
— Здравствуйте проходите садитесь, — врачом, с которой я говорила по телефону оказывается довольно известный в нашем городе кардиохирург Ольга Степанова. Я слышала о ней и читала в новостях. Женщина примерно одного возраста с Лешей, сидит в кресле и что-то печатает в компьютере. Она указывает на стулья перед ее столом. Мы занимаем их, и наконец доктор открывается от дел, пристально нас разглядывает, после чего снимает очки и вздыхает. — Несколько часов назад в наше медицинский центр поступил Жданов Алексей Николаевич с множественными ушибами и парочкой переломов, полученных вследствии аварии наступившей из-за обширного инфаркта миокарда.
— Инфаркт? — переспрашивает Марк. — Насколько это серьезно?
— Пока трудно сказать, была повреждена передняя стенка левого желудочка, после госпитализации, мы провели экстренное хирургическое вмешательство и попытались восстановить нормальный кровяной поток. Однако какими будут последствия и сможет ли Алексей Николаевич справится с ними, пока сказать трудно.
Ничего не поняла из слов врача. У Леши проблемы с сердцем? Он ведь никогда не жаловался. Вообще всегда говорил, что у него отменное здоровье. Правда уставал последнее время, но у него же было столько работы…
— У Алексея Николаевича раньше были проблемы с сердцем? — спрашивает врач. — Может болело что-то или давление часто повышалось?
Я и Марк переглядываемся.
— Нет, — мы оба качаем головой.
— Как он себя чувствовал последнее время? — доктор записывает наши ответы.
— Он был в командировке неделю. Должен был остаться еще до конца этой недели, но решил вернулся раньше, — отвечает Марк. — Позвонил мне утром, сказал разобрался со всеми делами и выезжает.
Так Марк знал, что Леша едет домой? — Я удивленно смотрю на пасынка. — Значит та сцена в коридоре… она была рассчитана на то, что Леша все увидит, поймет не так и выгонит меня?
— Он жаловался на плохое самочувствие? — голос доктора я слышу будто в отдалении. Зло буравлю взглядом пасынка.
— Только на усталость, — а вот голос Марка отчетливо. Боже как мне хочется ударить его! Я знаю, он меня ненавидит, но пойти на такое… — Я списал это на его перегруженный рабочий график. Как я говорил, он
