— Так, ясно, — куратор всё прекрасно понял. — Пойдем, дорогая. Я провожу тебя в корпус. А вы, Хараш, подумайте над своим поведением. Хорошенько подумайте.

Легонько подтолкнув меня в спину, мастер Нораак открыл передо мной дверь и повел к выходу из корпуса. Я не нашла в себе силы оглянуться, опасаясь единственного боевого мага в комнате, который не участвовал в этой проделке, но наводил страха больше всех адептов академии, вместе взятых.

Пару раз я спотыкалась, но мастер был наготове, поддерживал за плечо и приговаривал:

— Ничего — ничего…

Я сжала руки в кулаки до такой степени, что ногти впечатались в ладони. Всё идёт не по плану. Я убежала от опасного человека — и встретила его в месте, откуда уже не могу сбежать. Я радовалась, что у меня много времени для изучения зелья — теперь появились какие‑то тренировочные бои. Я надеялась, что общение с магами сведено к минимуму — теперь, что‑то мне подсказывало, от меня всё же не отстанут.

Но, прежде всего, нужно было кое‑что выяснить:

— Мастер, а что это за тренировочные бои? И какой вообще от меня толк, я же без магии?

— Как, ты не знаешь? — удивился Нораак. — Ах да, ты же издалека. Тренировочные бои проводятся раз в два месяца между адептами факультета боевой магии — собственно, боевыми магами и ведьмаками. Вернее, на занятиях они, конечно, тоже вступают в схватки, да и вне занятий, но там за ними всё же как‑то присматривают, да и полагаются адепты только на себя. Но в академические бои — это совсем другой уровень, общеакадемическое соревнование, в котором участвуют и адепты других направлений, входя в состав команды. Так, каждый адепт факультета боевой магии набирает себе в команду целителя, зельевара, артефактника и филигранника и, опираясь на их помощь, вступает в бой с другой командой такого же состава. Целитель залечивает ему повреждения, зельевар варит разные настойки, не больше двух на одну серию боев, вроде эликсира «Быстрота мантихоры» или там «Жидкое серебро»… Проходили его?.. А, ну да, это же только в конце третьего курса преподают… Человек, выпивший жидкое серебро, неуязвим для ритуалов крови. Если у адепта в ней пробел, слабая сторона, то зельевар может помочь это исправить на денёк. Артефактники тоже создают не больше двух артефактов, а филигранники им помогают и обереги делают. Вот так всё устроено. С командой боевой маг в разы сильнее, чем без неё. Команда становится семьей в университете, лучшими друзьями, теми, кто всегда поможет по мере своих возможностей. Добавить в неё врага — это очень и очень плохо. И одновременно хорошее наказание. Но ты не бойся. Больше тебе никто угрожать не будет. Возможно, вы даже подружитесь… спустя какое‑то время.

— Вот уж нет, — упрямо заявила я, но решила не продолжать вспоминать этот ужасный эпизод.

И так одежда испорчена, я успею помянуть Хараша недобрым словом ещё сотню раз, пока сегодня полночи буду сидеть возле душевой и ждать одежду из чистящего шкафа. Тот проводит свои магические манипуляции над одной вещью в течение минут тридцати, а у меня заляпаны четыре элемента одежды. Поводов ненавидеть Хараша прибавилось. Если бы не он, я могла бы и вовсе не столкнуться с магистром в академии. Не видела же я его неделю!

— А магистр Тардаэш… он куратор Хараша? Или его декан?

— Нет, только куратор и преподаватель. Некромант, — Нораак выплюнул это слово как ругательство. — Боевой некромант. Может, он и стал бы деканом, но кто ж некроманта им поставит? Хотя быть членом Совета это ему не мешает. Ректор, естественно, встал на его сторону, не стал исключать Хараша. Что ж, это ожидаемо.

— Надеюсь, я не буду с ним пересекаться, — невольно вырвалось у меня.

Но куратор ничего не заподозрил, только понимающе усмехнулся:

— Да уж, неприятный человек. Но я бы на твоём месте на это не надеялся. Лучше поблагодари Светлую мать, что ты лишена магии и у него не учишься. Это уже повод для радости.

Отражение в зеркале душевой настоятельно рекомендовало не показываться сегодня на глаза никому из людей, эльфов, гномов, оборотней и даже троллей. Белки глаз испещрены красными прожилками, тени под глазами отсылают к образам поднимаемых магистром покойников, а хмурый взгляд не предвещает ничего хорошего любому вставшему у меня на пути. Я не выспалась настолько сильно, насколько это вообще возможно, а именно — не сомкнула глаз всю ночь. Сначала чистка вещей, а затем, когда под самое утро я смогла окунуться в мягкое тепло одеяла, хлынули мысли.

Комната перестала казаться островком спокойствия. Мою тайну могут раскрыть, вернее, даже не могут, а рано или поздно раскроют. Магистр не остановится, и пусть он лично так ничего и не сказал, но намерение выяснить что бы то ни было явственно читалось на его лице в секунды, когда он потерял над ним контроль. Мне остаётся только ждать ещё какой‑нибудь подлости от этого мира, и это чувство надвигающейся опасности просто сводит с ума.

Самое главное — действовать как можно быстрее, потому что в противном случае придется начинать всё сначала. Надеюсь, это самый страшный вариант, но кто знает, что меня может ждать на самом деле в случае раскрытия того, кем я являюсь? Я опасна для них? Или полезна? Может, они решат меня использовать или же посчитают за лучшее уничтожить. Может, они захотят начать экспансию в другой мир и понадеются, что я могу им в этом помочь. Кто знает, какие проблемы у этого мира? Пока всё выглядит довольно благополучно, но не стоит переоценивать свой ум и возможность трезво оценивать ситуацию.

С этими мыслями я ещё раз умыла своё лицо водой, но тщетно — свежее я выглядеть от этого не стала.

Быстро высушив и завив волосы, я надела брюки, блузку и высокие сапоги. Сегодня можно выглядеть более привычно для себя, так как у нас ожидалась вылазка в лес, куда в юбке, естественно, не отправишься.

Раздался стук в дверь. Рина радостно сверкнула улыбкой, ожидая, пока я накину сумку с учебниками, чтобы мы вместе отправились в столовую. Такой маленький ритуал стал уже привычным, и я больше не боялась молний вне корпуса. Всё‑таки вдвоём как‑то не так страшно.

На первом этаже нашего корпуса было непривычно людно. Мы уже практически дошли до выхода, как я услышала в толпе:

— А кто такая Митрэ?

— И за какие заслуги…?

Это заставило меня остановиться и обернуться. И тут же послышалось:

— Митрэ, ты что, зельевар при Хараше? — это уже Милан вырвался из толпы и кинулся ко мне, привлекая всеобщее внимание. — Как тебе удалось? Ты же первокурсница!

Еле сдерживаясь, чтобы не сказать что‑то злое от досады, так как оказаться под пристальными взглядами адептов мне хотелось меньше всего, я ответила чистую правду, ибо прикрывать идиота Хараша не намерена:

— Это наказание для Хараша. Он напал на меня вчера, случайно, вот меня и приставили к нему в команду.

— Ого — го какие новости! — адепт Эливтэ расплылся в радостной улыбке, но обратно нырять в толпу не спешил. Напротив, к нам стала подтягиваться компания целителей.