8 ноября Малиновский пополнил свежими силами 7-ю гвардейскую армию, а также придал группе Плиева танки. Эти силы должны были наступать в направлении Ишасега и Хатвана. Оборону на этом участке держали 13-я танковая, 4-я венгерская, 46-я немецкая пехотные дивизии и части 18-й дивизии СС. Всего же им предстояло обороняться на участке фронта шириной 5 километров. Но первый же удар Красной Армии в направлении Ацёда и Хатвана поставил оборону группы армий «Юг» в критическое положение. Многие из принудительно набранных в состав 4-й полицейской моторизованной дивизии СС и 18-й моторизованной дивизии «Хорст Вессель» солдат почти тут же обратились в бегство. Часть из них предпочла сдаться в плен красноармейцам. Немецкое командование предпочло дать этим событиям следующее объяснение: «18-я моторизованная дивизия СС была составлена из тревожных батальонов, в большинстве своем набранных из числа фольксдойче, проживающих на территории Венгрии… вооружение осуществлялось из расчета 18 человек на одну винтовку».

В такой ситуации нет ничего удивительного в том, что в рядах неподготовленных, плохо вооруженных эсэсовских солдат возникла паника, когда в их окопы ворвались Т-34. Но немецкое командование решило возложить вину за произошедшее именно на этих солдат. В итоге Фрисснер писал Гудериану следующие строки: «Когда в 4-й полицейской моторизованной дивизии СС был убит штурмфюрер, его люди тут же разбежались. 18-я моторизованная дивизия и вовсе сплошное недоразумение».

Принимая во внимание, в каком критическом положении находилась 12-я резервная дивизия, в первой половине ноября 1944 года она получила подкрепление в количестве 2 тысяч пехотинцев и 20 пушек. Это было сделано для того, бы эта дивизия хотя бы на недолгое время смогла прикрыть дорогу на Будапешт с северо-востока. Ей предстояло оживать участок фронта Пецель — Ишасег — Дань.

Однако этих мер оказалось недостаточно, а потому 13 ноября дивизии был придан венгерский парашютно-десантный батальон. Слава о его командире Эдёмере Ташшоньи облетела все венгерские части, где он слыл не иначе, как «сорвиголова». 15 ноября венгерские парашютисты получили подкрепление в размере 600 человек. Десантный батальон удерживал участок фронта шириной 6 километров. Благодаря хорошо организованной артиллерийской подготовке им удалось отбить не одну советскую атаку.

Но однажды советская пехота смогла пробиться в окопы к венгерским десантникам. Ташшоньи так вспоминал об этом событии: «Я обратился к немецкому наводчику артиллерийского огня. «Огонь на поражение в контрольную точку А!» — «Но ведь это ваши собственные позиции» — «Вас не должно это волновать». Я посмотрел на часы. Через 17 секунд огонь из 52 орудийных стволов обрушился буквально перед нашими позициями. Залп повторился через несколько минут. Он полностью смял русскую пехоту, вплотную подошедшую к нам. Потом, когда нам удалось отбить эту атаку, парашютисты говорили мне, что не знали, что это была наша собственная артиллерия. Некоторые из них видели, как по воздуху летали тела русских солдат. Только чудом во время этого самоубийственного обстрела наша рота потеряла лишь семь человек убитыми и еще нескольких раненными. Большинство же солдат засыпало землей после первого же залпа, поэтому они остались невредимыми».

В итоге Ташшоньи был сразу же представлен к Железным крестам 1-го и 2-го класса. Ему также была вручена копия сводок немецкого вермахта, в которой сообщалось о безрассудной смелости венгерских десантников и их командира. Однако во время боев, которые длились до 22 ноября, десантники потеряли почти 40 % своего личного состава, дивизии переставали соответствовать своим названиям, вторые из них по своей численности были батальонами.

Чтобы заткнуть дыру, возникшую на фронте между Валькё и Данью, автобусами из Дунафёльдвара и Шольта были доставлены батальоны 10-й пехотной дивизии. До этого участок удерживали жалкие остатки 12-й резервной дивизии.

События последующих недель можно неплохо проследить по записям, оставленным в журнале боевых действий данной дивизии. В течение следующих трех месяцев она потеряла приблизительно 15 тысяч человек, то есть почти 100 % (согласно штатному расписанию венгерской армии) своего личного состава. К началу февраля 1945 года от дивизии осталась крошечная группка в 18 человек.

Венгерские части предполагали провести между Валькё и Данью контратаку и в итоге отвоевать у Красной Армии часть захваченных ею территорий. Этот участок имел исключительно важное стратегическое значение, так как связывал воедино «Линию Аттилы» с районом Бюкк-Матра, где начиналась «Линия Карола». Данная контратака должна была быть поддержана находившимися по соседству частями 13-й танковой дивизии и моторизованной дивизии «Фельдхеррнхалле». У этих немецких частей не было в распоряжении пехоты, поэтому для поддержки венгров выделялось несколько танков. Это могло хоть как-то исправить ситуацию. Но 18 ноября наступающие части Красной Армии разбили эти резервные части. Несколько батальонов было окружено, остальные успели отступить на холмы к востоку от Ишасегу. Некоторые из венгерских частей только в этот день успели получить оружие. Во время советского наступления почти полностью был уничтожен венгерский «штрафной» батальон, который был сформирован из гражданских заключенных. Те не представляли реальной военной силы, тем более что в течение двух дней они не получали провианта. Тогда же были полностью уничтожены остатки 8-го пехотного полка. В ходе этих боев Валькё неоднократно переходил из рук в руки. Огромные потери в рядах немецко-венгерской группировки не позволяли сформировать даже незначительный резерв. Все приходившие на фронт подкрепления тут же посылались в бой.

Капитан Ференц Ковач

Так, например, автобусами под Валькё и Хевицдьёрк был доставлен 12-й пехотный полки оставшийся от 12-й резервной дивизии 38-й пехотный полк. Эти части сразу же были брошены на передовую. Во время постоянных советских атак, поддерживаемых танками, к 25 ноября 1944 года части 10-й пехотной дивизии потеряли большую часть личного состава. Так, например, роты 18-го пехотного полка вместо положенных 250 человек насчитывали 50, а иногда по 40 солдат. Посланные в качестве подкрепления подростки (по-венгерски левентеки) и солдаты запаса при первом же удобном случае скрывались с поля боя. В венгерских документах сообщалось о дезертировавших в течение всего лишь трех дней 348 солдатах. Несмотря на это, венгерские офицеры постоянно пытались провести удачные контратаки, которые, естественно, заканчивались огромными потерями. Стабилизировать фронт не получалось. Размеры дезертирства привели в бешенство кавалера ордена Марии Терезии (высшая награда Венгрии) командира дивизии генерал-майора Кронеля Осланьи. В приступе ярости он орал, что ему «не стоило делать военную карьеру, чтобы взять под свое командование такую банду ублюдков». Но в тот же самый день 26 ноября генерал-майор, сославшись на болезнь, сам улизнул в неизвестном направлении. Его преемником стал генерал-майор Йожеф Кишфалуди. 15 декабря 1944 года его сменил офицер Генерального штаба, полковник авиации Шандор Андраш. Командующий 1-м венгерским армейским корпусом генерал-полковник Иван Хинди смог убедить капитана Ференца Ковача возглавить оперативный отдел корпуса. Но в итоге капитан стал изучать пути отступления на запад. Схожим образом дела обстояли в 1-й танковой дивизии, где никто более чем на один день не соглашался становиться начальником штаба. В итоге эта должность досталась капитану Генерального штаба Фридьешу Вацеку, начальнику оперативного отдела. Он был единственным, кто не сослался на ранения и болезни, когда ему было предложено возглавить дивизию.