Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Справившись с пуговицами на рубашке и стянув красную ленточку из-под воротника, Синдзи перевел руки на ее талию, расстегнув молнии по краям юбки. И только сейчас Хикари поняла, что он делает. Она широко распахнула глаза, ударила Синдзи кулаками по бокам и в панике вскрикнула:
— Нет!!! Остановись!!!
Синдзи послушно отстранился, выпустив ее из объятий. Староста тут же слетела с парты и попыталась убежать, но юбка с плечиками соскользнула ей на ноги, спутав их, и девушка полетела на пол, жестко и с тяжелым звуком приземлившись и там застонав от боли.
— Ты не ушиблась, Хикари-тян? — обеспокоено спросил Синдзи. — Надо быть осторожнее. Я помогу.
Он подошел к ней, стянул с ног юбку школьной униформы и задрал ее сорочку. На Хикари были одеты красивые светло-зеленые трусики в белый горошек, декорированные кружевами и бантиком и завязанные по бокам на ленточках.
— Воу, — изумленно протянул Синдзи. — Это просто восхитительно, Хикари. У тебя есть вкус.
Старосту пробрала новая волна рыданий, она попыталась подняться, но Синдзи подскочил к ней, запрыгнув на ноги, и резким рывком сорвал с нее рубашку, обнажив такой же светло-зеленый бюстгальтер в белый горошек с ленточками и бантиками.
— Это… Невероятно красиво, — выдохнул Синдзи. — Даже снимать не хочется.
Он подтянул плачущую Хикари к себе, заломил ей руки за спиной и, взяв с парты шнур скакалки, связал ей руки.
— Не туго?
Староста ничего не ответила, только плакала навзрыд и шептала:
— Стой… Хватит… Пожалуйста… Не надо…
Приподняв Хикари, Синдзи сам расположился за ее спиной и усадил себе между ног, зафиксировав ими ее раздвинутые колени. Девушка уже потеряла всякую способность к сопротивлению, только лишь заливалась слезами и еле слышно умоляла остановиться. Синдзи уткнулся лицом в ее струящиеся пахнущие лаймом каштановые волосы и начал водить ладонями по животику Хикари. Ту пробила нервная дрожь, плач превратился в протяжное скуление, почти что шепот, лишь ее грудь конвульсивно сдавливало в беззвучном реве. Синдзи спустил ладонь ниже и стал сквозь нежную ткань трусиков гладить бугорок Хикари. Ее прерывистый слезный стон лишь усилился, однако Синдзи смог ощутить влагу на ткани, видимо, оставшуюся после свидания с партой. Усилив нажатие, Синдзи нащупал сквозь трусики углубление между мягкостями половинок больших половых губ, почувствовал твердую складку кожи сверху и пластичную щелочку снизу. Поглаживающими движениями он затеребил проступающие лепестки изнутри, и хоть материал трусиков не позволял прочувствовать каждую деталь ее гениталий, но зато через них можно было плотнее вминать и теребить чувствительные места киски. Сначала всеми пальцами играясь с внешними губами и широкими движениями потерев внутренние, Синдзи начал вдавливать ткань глубоко внутрь щелочки. Пальцы тут же ощутили горячую влажность.
— Хикари-и-и, — протянул довольный Синдзи. — Ты все-таки истекаешь. Тебя насилуют, а ты возбуждаешься. Грязная девочка.
— Не-е-ет... — выдавила девушка сквозь всхлипывания. — Это не так…
— Не отрицай очевидное. Если тебе так нравится, я усилю ласки.
С этими словами он пальцами раздвинул губы киски как можно шире и погрузил большой палец вглубь сочной плоти вместе с намокшей тканью трусиков. Их края у лона натянулись, кружева слегка приподнялись, и гладкая зеленая полоска стала углубляться между долями половых губ. Хикари запищала и задергала тазом, однако из-за этого пальцы Синдзи лишь еще глубже проникать в ее нутро. В области гениталий трусики почти наполовину ушли внутрь них, обнажив края больших губ.
— Тебе ведь нравится ощущение этого белья. Оно такое мягкое, гладкое, приятное. Тебе нравится ходить в нем, чувствовать его на своей киске.
Синдзи смял полоску ткани и окончательно погрузил ее в лоно Хикари, трусики сильно натянулись на клиторе, и теперь из набухших больших губ лишь торчали белые кружевные полоски от трусиков да проступали красные лепестки малых губ. Синдзи еще больше натянул трусики вверх, отчего те глубоко вмялись в плоть, и стал теребить набухший клитор, заодно другой рукой начав массировать груди. Чашечки бюстгальтера были довольно жесткими на ощупь, грудь Хикари оказалась меньше, чем выглядела, так что Синдзи задрал лиф вверх и стал мять маленькие мягкие грудки с топорщившимися сосочками. Хикари в отчаянии издала глубокий протяжный стон.
Продолжая ласки трепещущей девушки, Синдзи задумался. Хоть он чувствовал внутренне возбуждение, его член при напряжении начинал ныть, и даже не хотелось думать, как он отреагирует на плотные фрикции. Впрочем, Синдзи не особо огорчался, ему в голову пришел и другой способ поиграться с девушкой, не связанный с его пенисом.
Еще немного поистязав Хикари ласками, Синдзи дал ей передышку, опустив на пол. Пока она, тяжело дыша, выплакивала последние слезы и терла ногами, пытаясь высвободить трусики из своего нутра, Синдзи взял второй шнур скакалок и обмотал им лодыжки Хикари.
— Не-е-ет… — простонала она. — Умоляю, остановись…
— Хикари-тян, давай усилим твои ощущения? А то ты перевозбудишься от сладостного наслаждения, смотри, у тебя уже все бедра истекают.
Девушка вновь зажмурилась и задергалась в беззвучном рыдании. Синдзи развернулся, поднял швабру с пола и положил ее на две парты так, чтобы по центру было свободное место. Затем он поднял Хикари на ноги и расправил ее намокшие трусики, вытянув их из киски. Притихшая от ужаса Хикари дрожащими глазами смотрела на конструкцию.
— Тебя никогда не интересовал вопрос, как ведьмочки летают на метлах в своих тоненьких трусиках?
И тут до старосты, наконец, дошло.
— НЕ-Е-Е-ЕТ!!! — выкрикнула она, забившись в истерике, но Синдзи мигом подскочил и заткнул ей рот рукой.
— Чем больше шумишь, тем больше я хочу это сделать. Не заставляй меня заталкивать тебе чего-нибудь в глотку.
Хикари осеклась и вновь зарыдала. Все ее лицо уже было залито слезами, челка забилась в глаза, пластиковые шарики на резинках, держащих хвостики, непрестанно дергались от дрожи. Силы стали покидать девушку, она чуть не упала, но Синдзи вовремя подхватил ее за бока и приподнял над полом. Девушка, на удивление легкая, повисла на его руках и машинально согнула ноги в коленях, тем самым облегчив работу Синдзи. Он перенес ее над шваброй и стал