– Боже мой! Что это?

– Гидролокатор SQS-53 на эсминце. Если ты слышишь его так отчетливо, это означает, что нас засекли. У японцев гидролокаторы не хуже, сардж.

– Не обращай внимания, – произнес старший акустик в гидропосту. Он стоял позади молодого матроса-акустика, глядя на дисплей. Действительно, новое программное обеспечение намного облегчило задачу обнаружения надводных кораблей, несмотря на использование ими системы «прерия-маскер», особенно если ты знаешь, что над головой ясное небо и дождевые капли не обрушиваются на морскую поверхность.

– Но ведь он засек нас, чиф.

– Только потому, что капитан распорядился не мешать ему в этом. Больше мы не будем ни для кого такой легкой добычей.

* * *

Верино представляло собой обычный российский аэродром, на котором базировались МиГи, в этом районе таких аэродромов были десятки. Никто точно не знал, чем было вызвано беспокойство русских, разместивших здесь столько истребителей-бомбардировщиков. Отсюда они могли нанести удар по Японии или по Китаю или защищаться от налетов из любой азиатской страны, в зависимости от того, у кого обострялась параноидальная агрессивность в тот или иной момент или кого считали врагом при постоянно меняющейся политической обстановке, подумал американский пилот. Раньше ему никогда не доводилось подлетать сюда так близко, и даже после изменений, произошедших в отношениях между их странами, он не рассчитывал побывать здесь, разве что приехать с дружеским визитом в европейскую часть России, как это делали время от времени летчики американских ВВС. А теперь всего в тысяче ярдов он ясно видел русский перехватчик Су-27 в направлении на два часа, причем под крыльями истребителя висели настоящие ракеты, а в голове русского пилота наверняка роились соблазнительные мысли: ты только посмотри, какая громадная цель!

Два таких разных самолета встретились час назад, потому что у американцев не было времени подыскать офицера ВВС, говорящего по-русски, а объясняться по-английски на частоте радиопереговоров, отведенной для воздушного транспорта, никто не решался, опасаясь выдать этим себя. Поэтому транспортный самолет послушно следовал за истребителем, подобно тому как овчарка бежит за крохотным терьером.

– Вижу посадочную дорожку, – устало произнес второй пилот. Самолет начал содрогаться от возросшей турбулентности, обычной для малой высоты, что еще больше усилилось, когда выдвинулись закрылки. Посадка шла как обычно, пока перед самым касанием дорожки пилот не заметил в стороне пару самолетов С-17. Значит, его «гэлэкси» не первый американский. самолет, прилетевший сюда. Может быть, пилоты этих двух самолетов скажут ему, где находится помещение для отдыха экипажей.

* * *

Авиалайнер JAL-747 с полным комплектом пассажиров на борту оторвался от земли и полетел на запад, навстречу дующим в это время года над Тихим океаном ветрам, оставив позади Канаду. Капитан Сато не был уверен, какие чувства надлежит испытывать по поводу происходящего. Как всегда, ему было приятно лететь домой с таким количеством соотечественников, но в то же время его не оставляло ощущение, что они поспешно покидают Америку, и это вызывало тревогу. Сын сумел сообщить ему о сбитых американских Б-1, и Сато пришел к выводу, что если его страна способна вывести из строя два крупнейших американских авианосца, потопить две якобы неуловимые атомные подводные лодки, а затем еще и сбить один или два хваленых стратегических бомбардировщика, то стоит ли опасаться такого противника? Теперь остается только ждать, подумал он. Справа Сато увидел очертания еще одного «Боинга-747», раскрашенного в цвета авиакомпании KLM, летящего из Японии, несомненно полного американских бизнесменов. Вот они уж точно уносят ноги. Разумеется, им нечего бояться, и они руководствуются не чувством страха, а скорее чувством стыда. Сато улыбнулся при этой мысли. Предстоящий перелет будет несложным. Четыре тысячи шестьсот морских миль, время в полете – девять с половиной часов, если не произойдет внезапной смены погоды. Триста шестьдесят шесть пассажиров, находящихся на борту авиалайнера, прилетят домой в заново рожденную страну, которую охраняют его сын и брат. Придет время, и соотечественники, летящие сейчас домой, вернутся в Северную Америку с гордыми лицами, как и надлежит людям, представляющим японскую нацию, сказал себе Сато. Он жалел, что больше не является частью военной машины, восстановившей национальную гордость, однако ошибка была совершена слишком давно и теперь ее уже не исправить. Тем не менее он внесет свою крохотную долю в обновление истории, управляя самолетом со свойственным ему искусством.

* * *

Ямате сообщили об этом рано утром в тот день, когда он собирался вернуться на Сайпан и начать там кампанию по выборам в губернаторы острова. Правительственные департаменты передали эту информацию ему и его коллегам. Теперь все адресованное Гото и министру иностранных дел попадало прямо к Ямате и собравшейся вокруг него группировке. Организовать это оказалось нетрудно. В стране происходили изменения и наступила пора должным образом обра1цаться с людьми, держащими в руках полноту истинной власти. Постепенно это станет ясно и широким массам, население поймет, кто являются подлинными хозяевами в стране, как это уже поняли – пусть с некоторым опозданием – правительственные чиновники.

Значит, Кога – предатель, подумал промышленник. Впрочем, это не было таким уж неожиданным. Бывший премьер-министр придерживался наивной точки зрения относительно честности правительства и чистоты в управлении государством, считал, что следует обращаться за поддержкой к трудящимся массам. Как типично для него, что он испытывает ностальгию по тому, чего никогда и не существовало. Разве можно сомневаться в том, что политические деятели нуждаются в руководстве и поддержке со стороны таких людей, как он, Ямата. Разумеется, политики должны проявлять должное уважение к своим истинным хозяевам и повиноваться их воле. В конце концов, их задача заключается всего лишь в том, чтобы стремиться к сохранению благосостояния, с таким трудом завоеванного для Японии людьми, подобными Ямате. Если бы страна полагалась только на правительство, где бы сейчас она находилась? Но у таких людей, как Кога, нет ничего, кроме идеалов, ведущих в тупик. Простые люди – что они знают? Что могут? Они знают и могут лишь то, что говорят им те, кто сумели подняться выше их, и признавая свое место в жизни, выполняя порученные им задания, они достигли процветания как для себя, так и для своей страны. Разве это непонятно?

Ведь никто не требует возвращения к средневековым обычаям, когда страной правили аристократы, передававшие власть своим потомкам. Эта система правления оправдывала себя на протяжении двух тысячелетий, но оказалась непригодной для эпохи промышленной революции. Наследственная аристократия вырождалась, становилась вялой и анемичной или высокомерной и жестокой. Нет, такие люди, как он, Райзо Ямата, заслуженно добились высокого места в обществе, власти и денег сначала на службе у других, затем пробиваясь вверх с помощью усердия и интеллекта – да, и везения, конечно, признался он себе. Это они помогли Японии достигнуть теперешнего величия, возродили маленькую островную страну из руин и пепла, превратили ее в могучую промышленную державу. Это они унизили одну из «великих» сверхдержав мира, скоро унизят еще одну и одновременно возвысят свою страну, возведя ее на вершину мирового порядка, достигнут всего, чего не сумели добиться тупоголовые военные вроде генерала Того.