(встреча с ними) произошла на третий год полета. К тому времени я немного освоился в звездолете: не вздрагивал от каждого шороха, смело подходил к пульту управления и совсем уже было решил, что полет так и закончится без происшествий и я благополучно вернусь домой, выполнив главную задачу — выжить. В то воскресенье ничто не предвещало опасности. Я собирался заняться вечерней профилактикой замков входного люка, как вдруг замигал глазок анализатора нелогичности окружающей среды (АНОС) и завыла сирена — честно говоря, я сам ее поставил, на всякий случай. Этот анализатор у меня работал как миноискатель, им можно было определить наличие цивилизации в радиусе нескольких световых лет. Любая цивилизация вносит нелогичность в окружающую среду и тем самым выдает себя.

Я давно готовился к встрече с инопланетянами, это, в конце концов, цель моего полета, и приступил к реализации намеченной программы: определил вектор излучения нелогичности, развернул звездолет на 180 градусов и на максимально допустимой (для меня, конечно) скорости дал деру. Однако АНОС продолжал мигать, а сирена завыла еще громче. Решив, что со страху перепутал направление, я развернулся еще раз и помчался обратно, но АНОС и сирена не унимались: цивилизация по-прежнему надвигалась на меня. В отчаянии я попытался смыться перпендикулярным курсом, но результат оказался тем же. Удостоверившись в том, что активные действия бесполезны, я переключился в режим кокона — выключил двигатель, погасил бортовые огни и попробовал впасть в летаргическое состояние. Обычно мне это удавалось мгновенно, но на этот раз что-то мешало. В голову лезли какие-то глупые мысли, которые оказались мыслепосылками от клоповидных. Правда, я попытался улизнуть в подсознание, но эти фрейдисты и там меня достали. Совершенно бестактные существа!

А может, они вовсе и не клоповидные? Кто их знает, я, честно говоря, их и не видел вовсе. Просто назойливые они, как клопы.

Задание я выполнил и лег на обратный курс. Теперь на Земле могут спать спокойно — мы не одиноки во Вселенной. Ликуйте! Возрадуйтесь! Вот вам их координаты, летите туда, вступайте в контакт, братайтесь, целуйтесь, обменивайтесь дарами своих цивилизаций, делайте, что хотите, но прежде мне надо добраться до Земли. Домчаться, доползти, дотрястись… Хватит в одиночестве скитаться по просторам! Хватит подвергать себя всяческим напастям! Рисковать жизнью на каждом шагу! Немедленно домой!

Признаться по совести, вот уже два месяца как я кружусь вокруг одной Голубой Планеты, очень похожей на Землю. Но, во-первых, я не уверен до конца, что это она и есть — мало ли как могут соврать карты, — а чисто внешнее сходство с Солнечной системой еще ни о чем не говорит. Во-вторых, даже если планета, на орбите которой я нахожусь, и в самом деле Земля, то это еще не означает, что там, внизу, меня примут с распростертыми объятиями. Надо сначала выяснить ситуацию — возможно, за то время, что я провел в космосе, всех косморазведчиков объявили вне закона, и меня арестуют сразу же по прибытии. В-третьих, и это главное, я не совсем уверен в том, что сумею вручную совершить мягкую посадку, а полностью доверяться автопилоту было бы глупо.

⠀⠀ ⠀⠀

ВСЯКОЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ!

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

№ 8

⠀⠀ ⠀⠀

Роберт Блох

Глас вопиющего

Утром 5 января 1976 года, ровно в 17.15, Чарли Старкуэзеру явился Господь Бог.

Чарли был не последним винтиком в престижном рекламном агентстве Пирса, Траста, Хэка и Клоббера, и Богу пришлось здорово попотеть, чтобы попасть к нему на прием. В наш век, когда у каждого в бумажнике есть водительские права и дюжина кредитных карточек, Господь Бог оказался в аховом положении: у Него не было даже свидетельства о рождении. Горький опыт научил Его не называть Себя по имени — сами знаете, какое нынче отношение к религиозным фанатикам. Правда, есть эффектные приемы, надежно служившие в прошлом, но сейчас огненное облако или столб пламени ничего не дадут, кроме неприятностей с пожарными.

Оставалось только одно: войти прямо в голову Чарли — признаться, не самое уютное место в первый рабочий день нового года. Голова эта гудела с похмелья, накопившегося за целую неделю празднования. К гуденью примешивались уколы зависти и острая жалость к самому себе — из старших сотрудников в контору пришел только Чарли.

В других обстоятельствах Всевышний шарахался бы от такой головы, как от чумы, — а кто лучше знает толк в разных эпидемиях, как не Он, ведь к каждой Он приложил руку! — но сейчас иного выхода не было. Он должен донести до Чарли Слово.

В момент Его прибытия Чарли находился в туалете. Трясущимися пальцами одной руки он пытался опрокинуть в себя содержимое бумажного стаканчика, а другой приводил в порядок ширинку.

— Боже! — хрипло выдавил Чарли.

— Да, это Я, — произнес голос внутри головы. — И Я должен тебе кое-что сказать.

— Почему именно мне? — простонал Чарли и выронил стаканчик.

— Потому что ты веруешь. Кто бы знал, сколько времени Я ищу кого-нибудь, кто сохранил веру!

Чарли слушал внимательно, время от времени сочувственно кивая.

— Ты помнишь первую заповедь? — вещал голос. — «Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим».

— Нету, — пробормотал Чарли.

— А у твоего шефа есть, и у тех парней из финансового… Они поклоняются Маммоне. Я хотел достучаться до кого-нибудь из церковных деятелей, но они слишком заняты своими делами. А уж до твоих клиентов и вовсе не добраться — всегда на совещании. Остаешься ты.

— Где остаюсь?

— Здесь, слушающим Меня. Надо что-то предпринять с телевидением.

— Зачем?

— Так велит Вторая заповедь. «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им…»

— Пожалуйста! Ты кричишь мне прямо в ухо.

— Извини. Тебе понятно, в чем заключается проблема? По всему миру в затемненных комнатах расставлены маленькие ящики. Рукотворные кумиры в каждом доме, и миллионы людей безмолвно сидят перед ними, поклоняясь…

— Люди не поклоняются телевидению. Они просто смотрят передачи.

— И верят тому, что видят. А вера приводит к поклонению. К поклонению атлетам, телезвездам и прочим существам из плоти и крови. Не агнцам Божим, а баранам вроде Джонни Карсона и Мерва Гриффина!

— Ты опять кричишь.

— Да, кричу. Ибо настало время кричать об этом. Люди стали относиться к телевизионным передачам, как к проповедям, и принимают их слепо. Даже рекламу,