Рыжая что-то еще пыталась сказать, но закашлялась от попавшей не в то горло крови. Птица-Хрусталь скривилась. У Сибири отвратительный вкус, если она выбрала кандидатом такое ничтожество. Сама она подходила к выбору щепетильно, тщательно изучала каждого, кто представлял интерес, и на этот раз положила глаз на интересного мужчину. «Низложенный Король», так его назвала Душечка. Птица-Хрусталь предпочла бы Крюковолка, но кандидат Джека прикончил его всего за несколько часов до вербовки.

- Время пошло, - сказала она напоследок и приготовилась улететь.

Стремительно приближающаяся черная точка заставила ее замереть на месте и позвать к себе все стекло и весь песок, какой только был в округе. Наложенный Ампутацией шов снова вспыхнул воспоминанием о боли. Кандидат Джека, «Падший», вернулся после побега с собственной вечеринки.

«Падший», еще одно прозвище, данное Душечкой. Меткое, но на вкус Птицы-Хрусталь слишком прямолинейное. Хотя имя кандидата должнобыло сейчас волновать в последнюю очередь.

К ее удивлению, Падший не стал атаковать. Он замедлил полет и остановился в десятке метров от нее, примерно на одной высоте. Двигатели на его ногах и спине тихо гудели, полурасправленные механические крылья слабо шевелились, будто живые, и издавали еле слышный звон. Составляющие их кристаллические пластинки перемещались и поворачивались.

- Это и есть ваше испытание? – спросил он безучастно. – Всего лишь убийство героев?

- Я хотела назначить его тебе, но ты очень грубо ушел.

- Да, извини. Даже не успел толком рассмотреть твои кишки.

- Ты так хочешь, чтобы я вбила линзы твоего шлема прямо тебе в череп?

- Ты не сможешь этого сделать, потому что они из алмаза. Также ты никак не сможешь вывести из строя мою броню, потому что в ней нет ни грамма кремния. Будем считать, я прошел твое испытание заочно, в чем бы оно ни заключалось.

- Чего тебе надо?

- Я решил немного изменить правила. Если вы так хотите меня видеть в вашей компании бомжей, я испытаю каждого из вас. И если хотя бы половина пройдет испытания, я соглашусь присоединиться.

- Бойня так не работает, щенок! Мы тебе не какие-то мальчики и девочки на побегушках, которых можно строить! Джек расстроился, когда ты плюнул ему в лицо, а когда Джек расстроен, Сибирь набивает брюхо. Если повезет, успеешь придумать эпитафию себе на могилу.

- Сибири здесь нет. А я есть. И я говорю – сейчас мы будем состязаться в песнях. А судьей будет вот эта рыжая милашка. Ну, она бы была милашкой, если ее отмыть, - Падший подлетел к рыжей. – У тебя имя есть?

- Эмма, - угрюмо ответила рыжая.

- Да не такое имя. Кейповское.

- Она не придумала, - встряла Птица-Хрусталь, которую уязвило пренебрежение. – Мы зовем ее «Мухоловкой».

- Она Властелин?

- Нет, Контакт-Бугай. Поглощает живую органику при прикосновении и усиливает себя.

- А почему «Мухоловка»?

- Потому что кормится мухами, - презрительно отозвалась Птица-Хрусталь и освободила Эмму от своего стекла. Та грохнулась на землю, и стало видно, что одежда на ней сугубо символическая. – Она заманивала мужиков и поглощала их.

- Главное, что она не глухая. Полетели повыше, Птичка. Будем петь. И отказа я не приму.

Падший взлетел, и Птица-Хрусталь последовала за ним. Ее чутье, обострившееся за годы среди монстров, твердило о каком-то подвохе, но возможность спеть, заявить о себе на весь город, продемонстрировать свою полную мощь… от такого она отказаться не могла. Кроме того, что-то в Падшем было такое, что вызывало успокоение. Даже симпатию.

Броктон Бей раскинулся внизу, с высоты его охватить взглядом от края до края. Оставленный Левиафаном Ров выделялся особенно. От Птицы-Хрусталь не укрылось, что Падший задержал на нем внимание, прежде чем развернуться к ней. Это было объяснимо, ведь это была его битва, и Ров был его следом в истории.

- Уступаю первую арию даме.