Албанцы почувствовали себя как на оккупированной врагом территории. Летом 1990 года албанцы провозгласили Косово «независимой и равноправной республикой в составе федерации Югославии». Косовские албанцы провели два референдума, парламентские и президентские выборы. От желания вернуть прежнюю автономию албанцы быстро перешли к требованию полной автономии.

Долгое время в Косове было тихо, и мир не обращал на этот регион внимания. Но когда в марте 1998 года сербские спецподразделения начали зачистку края, чтобы уничтожить повстанцев из малочисленной тогда Армии освобождения Косова, все взорвалось. Это была роковая ошибка Милошевича, ставшего к тому времени президентом Югославии. Албанская молодежь взялась за оружие. Албанские боевики врывались в города и стреляли в сербских полицейских. Милошевич решил идти до конца — полностью уничтожить очаги албанского сопротивления. Как это обычно бывает, страдали в первую очередь мирные жители, а не вооруженные албанские боевики, требующие для Косова независимости. Из зоны боевых действий, из сожженных албанских деревень бежали крестьяне, они остались без крова.

Запад требовал от президента Югославии Слободана Милошевича прекратить боевые операции, дать беженцам возможность вернуться домой и вступить в переговоры с албанским меньшинством. Была принята резолюция Совета Безопасности ООН. Милошевич эти требования игнорировал. Тогда НАТО стало готовить военную операцию, чтобы остановить действия сербского спецназа и помочь беженцам.

Игорь Иванов призывал натовцев к сдержанности и одновременно пытался урезонить Милошевича. Но Милошевич упорствовал, а военная машина НАТО была готова к удару. Россия была категорически против военного вмешательства в Косове. Это не значит, что в Министерстве иностранных дел России симпатизировали Слободану Милошевичу. Конечно, наши дипломаты не выражались так красочно, как американский президент Билл Клинтон, который сказал:

— Нарушенные Милошевичем обещания переполнили все кладбища на Балканах.

Но и российские дипломаты — разумеется, неофициально — признавали, что Милошевич сыграл ключевую роль в распаде югославской федерации, в боснийской войне и в разжигании косовского кризиса. Из этого не следует, что сложнейшую косовскую проблему можно решить бомбардировками.

— Как можно спасать косовских беженцев, бомбя те дороги и мосты, по которым этим беженцам будут доставлять гуманитарную помощь? — говорил Игорь Иванов. — Людей разных национальностей нельзя примирить под дулом. Этого можно добиться только в результате кропотливой терапии, а никак не путем хирургической операции.

Из Брюсселя для консультаций — это очень резкий в дипломатической практике шаг — были отозваны российский посол Сергей Кисляк и военный представитель в НАТО генерал Виктор Заварзин.

Начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России генерал-полковник Леонид Ивашов заявил:

— Если натовцы предпримут акцию в Косове, Россия расценит ее как агрессию против Югославии.

Правда, пресс-секретарь президента Ельцина Дмитрий Якушкин тут же попросил журналистов:

— Не обращайте внимания на заявления некоторых военных о возможности какой-либо военной помощи Белграду.

Российская дипломатия в те недели занималась только ситуацией вокруг Косова. Все закончилось в тот момент, когда совет НАТО на ночном заседании все-таки принял решение нанести ракетно-бомбовые удары по целям в Югославии, если Милошевич не выполнит требования ООН. На следующий день президент Слободан Милошевич капитулировал и принял все условия. Он обещал американцам прекратить боевые действия в Косове, вывести оттуда войска, помочь возвращению двухсот тысяч беженцев и начать переговоры с албанцами. Он согласился на приезд в Косово международных наблюдателей и на разведывательные полеты над краем самолетов НАТО.

11 сентября 1998 года, когда Примаков стал главой правительства, пост министра иностранных дел достался Игорю Иванову.

Выступая в Государственной думе, Игорь Иванов успокоил депутатов:

— Мы отвели от Югославии военную угрозу. Среди наших партнеров возобладала наша точка зрения, что нужно чисто политическое решение.

В реальности президент Милошевич сдался, потому что испугался натовского удара. Если бы он прислушивался к России, что мешало ему сразу согласиться на ее предложения? А он предпочел сдаться Западу…

Весной 1999 года вокруг Косова вспыхнул новый кризис. Там продолжалась военно-полицейская операция. Европейцы и американцы каждый день видели на экранах телевизоров горящие албанские деревни и беженцев, бегущих через границу. Мир не мог оставаться равнодушным к этой трагедии.

Вновь начались переговоры о судьбе Косова. Придумать идеальный вариант оказалось невозможно. Интересы косовских албанцев и сербского руководства противоположны. Им предложили компромисс. План не понравился косовским албанцам, потому что не давал им самостоятельности. Не понравился и Милошевичу, потому что требовал ввода в Косово миротворческих сил, которые должны были гарантировать, что военных действий там больше не будет. Но албанцы все-таки подписали план урегулирования. Милошевич наотрез отказался.

На сей раз страны НАТО попытались решить косовскую проблему самостоятельно. За несколько лет до этого натовские бомбардировки сербских позиций в Боснии остановили там войну. Никто не мог прекратить кровопролитие в Боснии — ни Организация Объединенных Наций, ни ОБСЕ, ни Россия. С этой задачей справилось только НАТО. Военная операция в Боснии прекратила жестокую и кровавую войну, в результате которой погибло 270 тысяч человек.

Сколько было сомнений и предостережений, сколько было пессимизма и недовольства, когда российские войска были отправлены в Боснию, чтобы вместе с войсками НАТО провести там миротворческую операцию! Долго спорили о том, можно ли подчиняться натовскому генералу, не обидно ли для России действовать вместе с натовцами. Говорили о том, что миротворческая операция в Боснии провалится и натовцам придется бежать оттуда с позором.

Мрачные предчувствия не оправдались. Продолжавшаяся несколько лет война прекратилась. Натовские и российские командиры поладили с самого начала. В Боснии российские и американские военные не просто встречались, заседали или обменивались опытом. Они служили вместе, вместе планировали, готовили и проводили военные операции.

— Военная часть дейтонского плана была выполнена отлично, — говорил мне генерал-лейтенант Криволапов, который руководил оперативной группой российского Министерства обороны в штаб-квартире НАТО.

Ему и подчинялась российская бригада, входившая в состав миротворческих сил в Боснии. Анатолий Глебович Криволапов окончил Серпуховское командно-инженерное училище, Военную академию имени Ф.Э. Дзержинского и Академию Генштаба, командовал полком и дивизией Ракетных войск стратегического назначения. В Брюссель его отправили с высокой должности заместителя начальника Главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных сил России. Криволапов, поработав несколько месяцев в штаб-квартире НАТО, убедился в том, что с блоком нужно тесно сотрудничать и влиять на натовцев изнутри, а не считать их врагами: