Я молча ждал продолжения. Лицо у Ромашина-старшего жесткое, властное, по-мужски красивое, взгляд острый, холодноватый, умный. Он должен нравиться женщинам, подумал я вдруг с неожиданной для себя самого завистью, мы с ним одногодки, а выглядит он лет на семь моложе…

С Филиппом я знаком уже восемь лет, с момента моего перехода на должность начальника отдела. Он тогда был вторым заместителем директора. Уже в то время я отметил в нем качества, которые ценю в руководителе: волю, гибкое, раскованное мышление, самообладание, чувство долга и умение работать с людьми. С годами эти качества не пропали, что только укрепило мое уважение к Филиппу. Работать с ним нелегко, но интересно.

— Что нового по Ховенвипу?

— Намечаю контуры задания. Работать будет Игнат.

— Знаю, он мне уже сказал. Что это за организация — «Суперхомо»?

— Не знаю.

Ромашин хмыкнул.

— По-моему, одного Игната будет мало. Я еще раз просмотрел отчеты комиссии по расследованию обстоятельств гибели группы Шерстова, новое расследование необходимо форсировать.

Меня не нужно было убеждать, но я имел в руках только отчеты той же комиссии, сводку странных происшествий с участием Зо Ли, единственного свидетеля гибели чистильщиков, да кое-какие туманные предложения. Новых данных не было. Не поздно ли я подключил Игната? Впрочем, раньше не было особых причин ворошить это дело, к тому же Игнат вернулся всего месяц назад.

— В начальной стадии расследования достаточно одного-двух человек, — сказал я. — Потом, по мере развития, буду подключать людей.

Ромашин кивнул, утвердил подбородок на сплетенных пальцах рук:

— Не нравится мне эта история… Несколько странных аварий с полумистическим финалом — и везде видели Зо Ли… Читал акт медэкспертизы? Почему так долго медики не могли определить, отчего погибли чистильщики?

— Власть авторитета.

— Как? Не понял.

— К сожалению, до сих пор встречаются случаи, когда заявление одного из корифеев считается верным априори только потому, что его сделал, видите ли, непререкаемый авторитет. Так было и в этом случае. Руководитель медкомиссии усмотрел виновником смерти чистильщиков редкий вирус, за изучение которого он лет сорок назад получил академическую степень. Вирус вызывает спастическое сокращение сердечной мышцы и почти мгновенную смерть. Слов нет, очень похоже… Профессору пробовали возражать, робко и недолго, но он сумел отстоять свою точку зрения. И лишь пять месяцев спустя нашелся медэксперт, один из оппонентов профессора, у которого остались сомнения и который решился сделать анализ и доложить о результатах.

— Ошибка с далеко идущими последствиями. Такие специалисты не должны работать в управлении. Как назовешь дело?

Я пожал плечами.

— Может быть, «Сверхчеловек», по названию лаборатории?

— Предлагаю «Демон». Кстати, почему ты связываешь в одну цепь Ховенвип, Зо Ли и «Суперхомо»?

— Почему я связываю? — хмуро удивился я. — Разве не Зо Ли связал эти события? Что касается дела — пусть будет «Демон».

Директор кивнул, бросил короткое: «Будь», — и исчез. Я снова остался один в кабинете, запрятанном в недрах оперативного центра УАСС, и вдруг подумал, что директору управления действительно известно о трагедии на Ховенвипе нечто большее, чем мне, иначе он не стал бы четко формулировать название новому расследованию. «Демон»… Кто демон, уж не этот ли Зо Ли?

Я невольно усмехнулся каламбуру и посмотрел на часы: первый час ночи восьмого июля двести восьмого года.

Проходя мимо комнаты Игната, я увидел, что зеленый кружок номера светится, очевидно, кто-то из хозяев забыл заблокировать дверной автомат. Непорядок. Я шагнул в дверь и увидел Ромашина-младшего сидящим на столе с пирожным в одной руке и стаканом молока в другой.

— Так, — сказал я. — Пир во время сна. Это же явное нарушение режима. Выйдешь из формы — уволю!

Игнат вместо ответа поставил недопитый стакан на стол, гортанно крикнул и прыгнул ко мне через всю комнату — это метров шесть — в манере школы «тигра». Я с трудом ушел от удара ногой в голову, зафиксировал ответный удар в живот, но Игнат непостижимым образом перехватил прием и ответил серией «колено — печень — шея». Ловок, шельма!

— Ну хватит, хватит, — буркнул я, потирая шею. — Что я тебе, тренажер? Будь я помоложе… Почему засиживаешься?

— Читаю кое-какие умные документы о древних военных организациях, союзах и спецслужбах типа НАТО, «Сентком-2000», Норд-Армад, Пентагон, ФБР, ЦРУ, МОССАД, Какурэдан и других.

— Зачем?

— Чтобы выиграть сражение, надо хорошо знать не только свои возможности, но и потенциал противника. Аксиома. Военные союзы давно вымерли, как динозавры, а мы все еще сражаемся с ними. Это сколько же ошибок надо было совершить предкам, чтобы потомки сотни лет их исправляли?

— Полегче, мой друг, полегче. — Я сел, с любопытством поглядел на страницу какого-то древнего манускрипта, воспроизведенного в глубине черной панели стола; я читал эти документы лет семь назад. — Мы тоже подчас совершаем ошибки, не заботясь о последствиях. Не все предки были одинаковы, и не всем их потомкам можно судить о прошлом с позиций холодного разума. Хотя, с другой стороны, не стоит забывать и о том, что человечество в недавнем прошлом напоминало канатоходца, балансирующего на тонком нерве командира одной из стратегических ракетных установок. Слова не мои. Я не спорить зашел. Поздно уже, предлагаю пойти в ближайшее кафе, посидим, поужинаем — и по домам. Идет?

Игнат поколебался немного, я понял, что он кого-то ждет.

— Понимаешь, — сказал он, — мне сегодня позвонить должны.

— Часом не сестрица стажера?

Игнат изумленно вытаращился на меня, я засмеялся.

— Не переживай, это не утечка информации, а только интуиция. Девица звонила в твое отсутствие и спросила, не берем ли мы в отдел стажерами девушек.

— Дениз спросила?!

— Ну да. Я ответил, что не слышал об этом. А что тут такого?

— Ничего особенного, просто не думал, что она настолько… осмелеет, что ли.

— Мне она показалась отнюдь не робкого десятка. А ты, оказывается, не знаешь, что такое треугольник любви.

Игнат с интересом посмотрел на меня.

— Это когда третий лишний?

— Это йога. Первый угол — любовь не торгуется, второй — не знает страха, третий — не замечает соперника.

— Арифметика любви? Что-то слишком рационально. Не хочешь ли ты сказать, что Дениз…

Я сделал протестующий жест.

— Ничего не хочу, разбирайтесь сами. Ну, так ты идешь?

Игнат не успел ответить, мяукнул сигнал вызова. Ну и звук!

Вспыхнул виом связи. Ну конечно, Дениз Сосновская.

Я похлопал Игната по виноватой спине — не переживай, мол, за меня, все понимаю, поздоровался с Дениз и вышел. И лишь в коридоре спохватился, что забыл предупредить Игната об осторожности контактов с Зо Ли. «Демон» не «демон», а береженого бог бережет, как говаривали встарь.