глазах больше нет холода — они светились, словно чёрные жемчужины в лучах ласкового солнца.

— Почему ты снова плачешь, мой ангел? Пожалуйста… не плачь, мне больно видеть твои слезы…

— О, Джек… я не верю своему счастью… мне кажется я вот-вот проснусь и всё будет как прежде. Я этого не вынесу…

— Может, это заставит тебя поверить, что я рядом наяву?

Он прошептал эти слова почти в самое моё ушко, снова посмотрел в глаза и со стоном припал губами к моим губам. Желание накрыло меня горячей волной и я с готовностью ответила на поцелуй мужа. Я вся дрожала в его объятиях и если бы он выпустил меня хоть на миг, непременно рухнула бы на пол без чувств. Радость накрыла раскалённой волной любви и мир перестал существовать вокруг. Он рядом, целует меня, сжимает в своих объятиях, и он всё-таки любит меня.

Тая как льдинка в его нежных руках, я забыла о том, что мы только что наговорили друг другу и даже не заметила как распахнулась за нами дверь, и на пороге появился Ричард. Ага! Спасть меня пришел!

— Джек, ты можешь меня побить, но ты не должен… О! — с нескрываемой радостью воскликнул маркиз де Лофрен, не закончив фразу, и расплылся в улыбке. — Простите, я, конечно, не вовремя, но я вижу, мне не придётся вас защищать от гнева капитана, сударыня!.. Вы всё же сумели похитить его холодное сердце. Однако же, почему красны ваши прекрасные глаза? Бури, всё-таки, миновать не удалось?

Я не ответила, краснея от того, что нас застали в такой интимный момент, а Джек нежно прижал меня к своей груди и с улыбкой ответил:

— Это всё теперь не важно. Мы оба были не правы, но сейчас всё хорошо. Ричард, друг мой, прикажи держать курс на остров.

— На остров?

— Ты прекрасно всё знаешь. — таинственно улыбнулся мой муж. — Моя жена единственная женщина, которую я по-настоящему полюбил и останется ею на всю жизнь.

— А-а-а… — понятливо протянул маркиз. — Хорошо, Джек, — и исчез, прикрыв за собой дверь.

Растворяясь в объятиях графа, я боялась отстраниться от него хотя бы на миг и мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Теперь я счастлива как никогда. Боже, это не сон! Он — мой!

— На какой остров? — шёпотом спросила я, расстегивая пуговицу за пуговицей на его камзоле.

— Тебе там понравится, моя дорогая…

Я вдохнула приятный аромат миндаля с мятой, исходивший от его тела и, подняла на него глаза:

— Джек, почему ты не хотел брать меня с собой?

— Потому что я пират… Потому что мне хотелось быть подальше от тебя. Я думал так будет легче… — его губы исследовали мою шею, вызывая приятную дрожь. — Как ты попала сюда?

— Давай я не буду сдавать своего подельника?

— Я хочу знать кому я обязан тем, что могу целовать тебя… У тебя такие сладкие губы и кожа… словно персик…

— Ральф помог мне. Ты же не накажешь его за то, что он… — мои руки наконец добрались до рубашки и я мягко потянула ее вверх, высвобождая из-за пояса, — пошел наперекор тебе?

— Этот мальчишка всегда делает всё наперекор. Но сегодня я действительно ему благодарен… — мои ладони скользнули под его рубашку и муж судорожно вздохнул. — Что ты делаешь?

— Проверяю… не снится ли мне всё… И мне нравится ощущать под пальцами твою кожу…

Он снова нашел мои губы, а отстранившись произнес:

— Я никогда не извинялся перед женщинами, но тебя прошу простить меня за то, что ты перенесла от меня… Мне хотелось ненавидеть тебя, но я влюблялся с каждым днем всё сильнее. Гнев душил меня из-за того, что ты не моя…

Я поднесла указательный палец к его губам и тихо сказала:

— Я твоя… Ничего не говори, Джек. Ты не представляешь себе, как я счастлива… Ты — мой муж: граф и пират, неуловимый и прекрасный, смелый и мужественный… Я никогда не думала, что полюблю тебя, но теперь знаю, что влюбилась в тебя много раньше, чем поняла это, и знаю теперь, что не смогу прожить без тебя и дня.

— Я ни за что тебя не оставлю, Каролина… — отозвался Джек и крепко прижал к себе, покрывая пылкими поцелуями лицо. Мои руки скользнули вниз и были немедля пойманы в капкан сильных пальцев. — Любовь моя… я ждал часа, когда смогу обладать твоим телом довольно долго… Давай ещё немного подождем? Не хочу, впервые любить тебя в каюте корабля…

— Джек… ты же знаешь… я ведь не девственница.

— Меня злит одна только мысль, что другой мужчина касался твоего тела, но больше никто не посмеет владеть твоим телом. Только я.

— Только ты, любовь моя…

— Хочу наслаждаться тобой долго и не бежать по делам, не думать о других… Я отошлю корабль… и мы будем одни… Ты должна мне все ночи, что я провел в одинокой постели…

— Мммм… мне нравится…

Через несколько часов мы пересели на другой корабль и продолжили путь. Я просто летала от счастья по "Чёрному призраку" и даже сразу не заметила того, что команда чем-то чрезвычайно озабочена. Когда до меня дошло, что что-то не так, я невольно приняла всё на свой счёт. "Скорее всего, они просто не ожидали, что я всё-таки отправлюсь с ними в путешествие… Может, я помешала каким-нибудь планам…", — решила я, и вскоре Ральф открыл мне свои карты.

— Мадам, не принимайте всё на свой счёт. Вы здесь… почти не причём.

— Вот видишь — "почти"! — сокрушённо воскликнула я, перебив его. — И всё-таки причина недовольства команды — я.

— Хорошо, я скажу вам в чём дело, хотя капитан и запретил мне. У нас намечался солидный куш с богатого корабля, находящегося не очень далеко отсюда, но из-за вашего присутствия капитан приказал не трогать судно и теперь мы лишились добычи.

— Но почему?

— Ох, мадам, неужели вы не понимаете. Джек не хочет, чтобы вы видели сражение, и кроме того, разве вы не понимаете, что в сражении можете случайно пострадать или вообще погибнуть? "Чёрный призрак" — великолепный боевой корабль, но всё может случиться.

— Я очень сожалею, что послужила причиной срыва вашего… солидного куша.

Ральф потянулся и какое-то время молча смотрел на воду, а потом спросил, как-то странно улыбнувшись:

— А вы знаете вообще куда мы плывём?

— На остров… Джек так сказал…

— И больше ничего вам не сообщил?

— Нет. А должен был?

— О, мадам! — Ральф от души расхохотался. — Вы даже представить не можете куда плывёте и что вас там ждёт! Джек хоть