не получилось. Может я, действительно, многого хочу? Я не ждала тёплых объятий, но мне хотелось услышать хотя бы дежурные вопросы. Берестов извинился, а Егоров до последнего слова пытался уколоть. Ладно. Прошлого не вернуть, настоящего между мной и ими нет. Ты извини, я через час уеду, Митя в курсе, а пока пойдём праздновать, иначе я взорвусь.

– Ксюша, ты не можешь бросить меня одного. Я скучал, а дом сегодня пустой, – говорил Роман, беря её под руку.

– Хорошо, я уеду через час, а ты приезжай часа через два. Буду ждать тебя в твоём доме. Идём, на нас смотрят.

В доме Берестовых мало что изменилось за семь лет. Она поднялась в свою комнату, повернула ключ в замке и открыла дверь. Здесь всё оставалось на своих местах. Кровать, покрытая пледом, пустой стол с лампой и креслом, плательный шкаф. А вот вещи, висевшие в шкафу, были прикрыты простынёй. Даже сейф стоял в шкафу на прежнем месте. Ксения набрала шесть цифр и замок щёлкнул. Кроме драгоценностей мамы здесь лежали три корешка долларов, договор на открытие счёта с приличной суммой на её имя и «ненавистный» тест. «Наследство мамы, о котором говорил Берестов. А кому понадобилось «хранилище» для денег? – подумала она, доставая коробочку с двумя золотыми браслетами. – Один буду носить сама, второй подарю на день рождения Наташе. Хватит им лежать без дела». Ксения закрыла сейф, положила коробочку в свою сумку, села в кресло и мысленно вернулась в прошлое. Прошли минут сорок, когда она поднялась и спустилась в кухню. Сварив себе кофе, присела к столу и услышала звук машины, въехавшей во двор.

– Скучала? – спросил вошедший Роман и поцеловал её в щёку. – Мне бы чего покрепче кофе. Могу выпить бокал вина?

– Если не собираешься возвращаться в ресторан – рискни. Я была в своей бывшей комнате. Отцу скажешь, что забрала из сейфа мамины браслеты.

– Ты оставляла украшения в доме? Почему?

– А куда я, по-твоему, должна была их везти? В общежитие? Я не была здесь семь лет.

– Не сердись. В твоей комнате, раз в месяц, вытирает пыль и проветривает её Анна Ивановна. Редко, но бывают дни, когда там можно застать отца. Он запретил пускать туда кого-либо. Думаю, нам вдвоём можно её посетить. Ты помнишь, как я приходил к тебе тайком? Сколько это было раз?

– Мне запомнился самый первый, а потом их было не больше пяти-шести, пока мама не огорошила меня своей новостью, а к тебе зачастила Юля. Так нашим встречам пришёл конец.

– Мне больше нравятся нынешние встречи с тобой. Остроту им придаёт не таинственность, нечто большее. Ты необыкновенная и очень желанная, – говорил Роман, целуя Ксению. – Мне хочется, чтобы ты всегда была рядом…

Буря страсти улеглась, оставив после себя смятую постель на которой лежали двое, взявшись за руки и смотрящие в потолок. Роман заговорил первым.

– Ты останешься или поедешь?

– Поеду. Приму душ, переоденусь, выпью кофе и в путь, – сказала она, поднимаясь с постели. – Не обижайся, я должна ехать.

Уже через полчаса они сидели за столом. Ксения пила кофе, а Роман коньяк.

– Ксюш, мне нужно рассказать кое-что и получить совет. Для меня важно твоё мнение, – сказал он и поведал то, что узнал от своей матери. – Что мне делать? Как поступить?

– Не знаю, – честно призналась Ксения. – Ты готов к тому, что Егоров может тебя не признать, а отец отказаться? Готов испытать то, что я уже прошла? Это трудно, Ромка. Прими во внимание и то, что я была большим ребёнком, а ты взрослый. Меня не чего было лишить, а у вас общий бизнес. Решать только тебе. Одного того, что мы с тобой не родственники, достаточно для подозрений. Ты не думаешь, что отец в курсе всего и просто скрывает? Узнай он о наших отношениях, скандала не избежать, а если мы ему чужие оба, его удар хватит. Могу обещать только одно: от меня он ничего не узнает.

– Когда мы увидимся? Надо что-то решать. Ты не думала вернуться?

– Куда возвращаться? У меня там квартира, работа, Максим. Мне трудно решиться на переезд. Пойми меня правильно: прошли чуть больше двух месяцев, как мы возобновили наши отношения. То, что было раньше – это юношеская влюблённость. Что будет, если наша страсть быстро пройдёт? У нас у каждого была своя жизнь, и ломать всё, не зная, построишь ли новые отношения, как-то рискованно.

– Ты думаешь, у нас не получиться?

– Я стараюсь об этом не думать. Максим не пропадёт с дедом, но и я не могу его предать потому, что нужна ему.

– Я приеду, недели через две, познакомлюсь с Максимом, с его дедом и, возможно, смогу приезжать открыто. Не возражаешь?

– Приезжай. Я буду рада видеть тебя. Мне пора ехать. Звони.

Всю дорогу Ксения думала то о свадьбе Мити, то о разговоре с Романом. Последнее её мало радовало. Что-то её настораживало в поведении Романа. Она не сомневалась в его искренности, но он что-то не договаривал или умышленно скрывал. Она остановила машину у дома Каменского около десяти вечера и поднялась на этаж.

– Как всё прошло? – спросил хозяин квартиры, наблюдая, как радуется внук приезду Ксении.

– Я видела церемонию бракосочетания со стороны в первый раз. Это так торжественно, трогательно и красиво. А вот разговора не получилось. Как выразилась одна ваша знакомая: «Я нужна им как рыбе зонтик». – Максим, в кармашке сумки тебе подарок от Мити. Поедем в следующем месяце на день рождения Наташи, и я покажу тебе свой город. Не сердишься? Завтрашний день я проведу с тобой, если с уроками всё нормально, а сейчас я поговорю с дедушкой.

– Пойдём, путешественница. Расскажешь мне обо всём под чай. Романа видела?

– И видела, и разговаривала. У него сложная ситуация, и как из неё выйти с наименьшими потерями для него, не знаю. Я так ему и сказала, – говорила Ксения, включая чайник и рассказывая о том, что поведал ей Роман.

Ксения Березина доверяла Каменскому и делилась своими мыслями и секретами. Через месяц после знакомства, она изложила свою биографию так подробно, что он знал о ней больше, чем она о себе. Виктор Николаевич давно стал для неё третьим «родителем». Только в отличие от двух других, он умел слушать, сопереживать, давать советы. Он не стеснялся в выражениях критиковать её как законченную идеалистку, спорить с ней, возражать и запрещать.

Прошло чуть больше месяца. Двадцать второго октября Ксения с Максимом выехали в семь утра, чтобы попасть к Наташе на день