завернула за спину сначала одну руку, потом другую, начала их связывать – неумело и совсем слабенько.

– Ты помнишь меня? – спросил Иван, спросил мягко, голос его предательски дрогнул.

– Не знаю, – ответила русоволосая, не поворачивая головы. – Не помню. Тут все не так, тут все не такие… Но, кажется, я слыхала где-то твой голос… Нет, нет, не может быть!

– Ладно, потом разберемся! У тебя готово?

– Готово.

Смуглянка дернулась, взбрыкнулась.

– Все равно вам крышка, тупари! Дура! Дура!!! Ты же сдохнешь с ним! Это же оттуда, это же с Земли! Не поняла, что ль?! Они и тебя с ним заодно угробят! И нас! Развяжи, сучье вымя, развяжи, тварь, поганая, гнида, зараза паршивая, кому говорю! Развязывай, не то поздно будет! Охрана-а-а!!!

– Заткни ей глотку, – сказал Иван.

Русоволосая перевернула связанную на спину – тяжело колыхнулись два упругих шара грудей, забилась жила на шее. Под рукой ничего не оказалось, и русоволосая сгребла ладонью связки бус, висевших на шее смуглянки, рванула. И весь этот большой, рассыпавшийся ком пихнула в губы, рот, не щадя зубов, безжалостно. Крики сразу прекратились.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась очнувшаяся блондиночка.

– Все идет по расписанию, не волнуйтесь, – успокоил ее Иван.

Но блондиночка снова закатила глазки, уронила прелестную головку в траву.

– Придавить этого? – посоветовался Иван с русоволосой.

– Ни в коем случае – самым серьезным тоном ответил придавленный вертухай. – Как вы уйдете отсюда, ежели придавите?!

– А я думаю, надо придавить! – сказала Лана зло, сужая глаза. На нее вообще напало нечто непонятное, Ивану нехорошо даже становилось от ее вдруг прорвавшейся жестокости.

– Ладно, черт с ним, – бросил он раздраженно, разжал нижнюю лапу. – Побежали! – И схватил русоволосую за руку, потянул на себя. Та отпрянула, попыталась вырваться.

– Я не знаю тебя! Чего ты хочешь?! – выдавила она растерянно.

– Да я же Иван! Не удивляйся ничему! Потом поймешь! Потом я тебе все объясню. Побежали!

Русоволосая снова сделала попытку вырваться.

– Не знаю никаких Иванов! Отпусти!

– Ну хорошо, сейчас ты не помнишь, потом вспомнишь, ты же должна чувствовать, я не такой как эти… – Иван путался, сбивался, трудно было в нескольких словах рассказать обо всем. И так они потеряли много времени, слишком много. – Ну?! Даже эта паскудина и то сообразила, что я с Земли, а ты не веришь! Побежали скорей! Я знаю где выход!

Связанная смуглянка, извиваясь, перекатываясь, содрогаясь всеми своими открытыми и внушительными прелестями, ползла к шару. Евнух-вертухай тяжело дышал, отдувался и не предпринимал никаких попыток к действию. Похоже, ему было все до фонаря.

– Там нет выхода! – твердо заявила Лана.

– А я тебе говорю – есть! – заорал Иван. Он начинал терять терпение. – Есть, чтоб тебя!!!

– Отпусти!

– Нет!

– Я тебя на руках унесу! Не зли меня!

– Неси! Неси, раз ты сдвинутый! – русоволосая мотнула головой, и ее длинные пряди совсем скрыли лицо.

– Не надо никуда бежать, – плаксиво посоветовал вертухай, – зачем бежать?! Не надо!

Иван подхватил русоволосую на руки. И побежал к навесу.

Бежал он легко, быстро, будто и не было на его плече никакой ноши. Бежал, отмечая про себя, сквозь раздражение, досаду и одновременную радость, что это приобретенное тело не только невероятно сильно, послушно, но и удивительно выносливо.

– Дурацкая затея! – злилась русоволосая и колотила кулачками в спину. – Кто бы ты ни был, землянин или же местный черт трехглазый, ты самый настоящий набитый дурак! Понял?!

Ивану уже порядком надоели все эти бессчетные оскорбления. Он даже приостановился. Вопросил грозно:

– Кто-о?!

– Дурак – вот кто! – крикнула ему в ухо русоволосая. – Тупой и безмозглый дурак! Олух и обалдуй!

Иван счел за лучшее не вступать в пререкания. И сорвался с места. Потом разберемся, успеется! – утешал он себя. – Потом прояснится, кто из нас умный, кто не очень, а кто и вовсе дурак набитый, как она говорит. Ясно одно, сейчас уматывать надо, а не болтовней заниматься пустопорожней. До столбов оставалось совсем немного.

– Ну как ты не поймешь, что здесь один лишь выход! И один вход! – продолжала злиться русоволосая. – Чего, так и будешь бегать кругами?! Сам не знаешь ни черта, так умных людей слушайся!

– Ничего, разберемся! – ехидно ответил Иван. И застыл на месте. Никаких столбов, а тем более навеса перед ним не было. Хотя должны были быть! Обязательно должны!

Он пробежал еще с полкилометра, потом взял левее, правее. Деревьев здесь, на окраине сада, было совсем мало, окрестности просматривались далеко… Но ничего похожего на навес!

– Ну-у?! Убедился?! – злорадно поинтересовалась русоволосая.

– Ничего не понимаю!

Иван стоял в растерянности. Он мог бы бежать еще долго, очень долго, и не с такой ношей, а потяжелее, но… куда?!

– Давай назад, пока не поздно!

– И что там?

– Узнаешь что!

Ивану оставалось одно – подчиниться. Не скитаться же вечно по этому полупустынному саду в поисках пропадающих столбов и навеса. Уж лучше туда, к черту на рога. Хотя наверняка там уже собралась вся охранная команда, и его ждут, не дождутся.

– Побежали! – сказал он твердо.

– Вот, видишь, – обиженно протянула русоволосая, – не надо было убегать! Давно б внутри были!

– Внутри чего?

– А кто их тут разберет! Ты лучше скажи, ты и вправду землянин, а?!

– Ну, а кто ж еще? – возмутился Иван.

– Кто, кто! По виду самый настоящий хархановец! Может, ты мне просто голову морочишь, а?!

– Ладно, потом будем отношения выяснять, лучше скажи, почему здесь все так? – голос Ивана звучал ровно, спокойно, он совсем не сбивался от бега.

– Я и сама ничего не понимаю, – ответила Лана, – это ненормальный мир. Если ты по этому садику пойдешь – туда, вглубь, никогда никуда не придешь, хоть сто лет бреди в любую сторону, тут уже многие пробовали, думаешь, ты один такой умный, что ли! Не поверишь, да только ни конца, ни краю! И не держит никто. Это чучело жирное – оно ж для виду только сидит…

Иван вспомнил про смуглянку, еще про тот самый случай, когда она чуть не сожгла их лучеметом. И не очень-то поверил рассказу Ланы. Но спросил:

– А что с Мартой было?

– Откуда ты знаешь? – удивилась русоволосая. – Подслушивал?!

Иван не ответил.

– А как ваша темненькая, толстенькая лапушка, та самая, которой ты недавно ручки вязала, нас с тобою на распыл пустить собиралась, тоже не помнишь? Как она призналась, в какие игрища тут играет и на кого работает, забыла?

Лана надолго умолкла. Потом сказала тихо, неуверенно:

– Снилось что-то навроде… нет! Бред все это! Мы с ней давно тут торчим, она такая же как и все.

– Чего ж ты ей тогда