Боли почти не было, мороз притупил чувствительность, только жизненные силы утекали с каждой каплей. Багровые ручейки стекали по рукаву и капали на белый мех зверя. Бер почувствовав запах свежей крови, продолжил попытки укусить. Грок сжал слабеющие руки изо всех сил, побагровел от усилий щеками, сдавливая шею всё сильней и сильней. В глазах поплыли чёрные мухи, сознание помутилось, потемнело.

Андрен сплюнул кусок вырванной кожи с мехом, свалился в снег прямо под ноги слепому беру, схватил зверя за пятку и потянул на себя, одновременно плечом толкая вперёд. Вдобавок Варта в очередной рас вспорола мех животному. Когти и зубы вонзились выше, пронзили большую вену прямо под намертво сцеплёнными руками орка.

Кровью бера окатило всю округу. Зверь издал предсмертный, затихающий рёв и рухнул на спину, вдавливая орка в рыхлый снег. Андрен тут же подскочил, всем весом рухнул на лапу бера, чтобы, умирая, не сгрёб Варту. Рысь увернулась от второй лапы, вонзилась зубами в саму шею зверя и замерла.

Окровавленный монстр затих. Андрен устало отпустил лапу, перевернулся на колени и похлопал рысь по боку. Рысь ещё какие-то мгновения не могла поверить, что монстр, наконец, мёртв. Действительно мёртв, больше не заревёт и не вскочит.

— Варта, всё! Пусти!, — Андрен обнял, мягко потянул на себя.

Варта разжала челюсти, по окровавленной меховой морде текли крупные слёзы. Её трясло. Впервые применила все возможности зверя.

— Молодец. Так надо было. Просто надо было. Чтобы помочь и… спасти, — зашептал Андрен, убирая рысь подальше от зверя и вида крови.

— Мы победили?, — Показалась из кармашка Чини, но увидав вблизи Варту, вновь залезла обратно.

Князь отложил рысь чуть дальше и поспешил к беру. Под ним в снегу лежат брат. Его стоило вытащить. Андрен по колено увяз в снегу, когда попытался отодвинуть тушу зверя. Поднапрёгся и увяз по пояс. Обречённо сбросил вторую перчатку. Отмороженные пальцы расчертили в воздухе несколько знаков. Лицо от напряжения побагровело, в голову ударили молотом, но заклятье телекинеза сработало — бера отодвинуло на несколько метров мощными потоками воздуха.

Грок лежал весь в крови. Дышал хрипло и был без сознания. Андрен последними усилиями стер снег с лица брата, вытащил из сугроба и подтащил прямо на тёплую, меховую тушу зверя. Обессиленно рухнул рядом.

Варта принесла потерянные перчатки. Снег заносил быстро, метель продолжалась. Рысь зубами и лапами водрузила перчатки поверх коченеющих рук обоих, легла сверху, согревая и бессильно разглядывая, как умирает орк — кровь струилась по пропитавшимся рукавам, заливала перчатку и не давала ему шансов.

Озарение пришло внезапно, надавила на грудь Андрена, закричала, что есть мощи:

— Хомо, вставай! Просыпайся! Ты здесь нужна! Ну же, проснись!

Усталая мордашка морской свинки медленно показалась из-под куртки. Глядя на встревоженную рысь с заледеневшими дорожками слёз, обронила:

— Сдавайся уже, все равно мы все здесь умрём.

— Хомо, нет времени, Грок умирает, — взмолилась Варта. — Бер разодрал его руку. Надо остановить кровотечение.

— И вот чем я могу помочь?, — Чини упала на снег, стащила леденеющую кровавыми сосульками перчатку и присвистнула.

— Ты же училась магии вместе с Андреном. Сделай что-нибудь!

— Варта, я морская свинка! Какой из меня маг?

— Сделай хоть что-нибудь!, — Сорвала голос Варта, не желая ничего слушать.

Хомо почесала подбородок, забурчала:

— Я конечно до превращения у Мэги магии Природы училась, лечить умею… Только руки мои слишком маленькие, твои тоже не подойдут. Придётся прямое переливание энергии делать. Ты умеешь спать на морозе? Во мне энергии мало, придётся брать твою. Ты отключишься. Надолго.

— Делай, как надо, не спрашивай, — прошептала Варта.

— Тогда пригнись прямо к его ране.

— Я готова.

Чини кивнула, прислонила одну лапку к ране Грока, а другую к лапе Варты. Острый, всегда задорный взгляд маленьких бусинок глаз подёрнулся дымкой, затуманился.

Варта почувствовала слабость, встряхнула головой. Волна слабости накрыла с головой, слова морской свинки поплыли в пустоте. Весь мир вокруг пропал, утонул в сумраке, сгустился до состояния мрака и взорвался.

Взорвался вместе с нею чёрной бездной.

* * *

Где-то рядом.

— Ты не мог меня в свою страну летом позвать?, — Голос амазонки-чародейки Дарлы едва доносился сквозь пургу и ветер.

— Здесь половина лета такая же. Поэтому я много практиковался в магии льда и сбежал в Великую академию, бросив глупых Ортоксанов. Ради этих проклятых фальчиоров они готовы жить в этом краю вечного холода, — крикнул Мот, — но я не таков! Я ненавижу зиму и рудники.

«Фальчиоры сделали твою семью сильной, дурак», — Подумала Дарла, но ничего не сказала вслух. Лишь сплюнула снег с губ и убежала в конец каравана, спрятавшись за олбыками[3]. Ягудский лорд напротив, ушёл в первую шеренгу, во главу каравана. Там находился старичок-проводник, который приходился Моту дедом.

Двое академиков игнорировали повеление Великой академии. Они держали путь в далёкие северные города ягудов по поручению Тёмного Властелина. Тот послал их дипломатами вместе с караванами золота договариваться с северными территориями, из которых можно было получить могучих воинов. Дарла и Мот должны были скупить всех, кто стремился повоевать на юге за золотые.

Армия Властелина множилась за Засечной грядой. Тёмный собирал силы для решительного наступления на восток. Стоило Моту и Дарле показать, как велика армия демонов, как маги прониклись подлинным уважением к Тёмному артефакту. Устоять у прочего мира шансов не было. Выбор между сильной или мёртвой стороной перед магами даже не стоял.

Ягуд-проводник, ехавший рядом с Мотом вдруг что-то закричал, поднял руку, останавливая караван. Мот недовольно повернулся, сверкнул чёрными глазами.

— Что случилось, старикан? Захотел лишиться головы?

— Нет, внук, что ты… что ты.

— Ещё раз назовёшь меня внуком, старик, и я превращу тебя в ледяную статую! Что там?

Ягуд покачал головой, кивнул и обронил:

— Там была драка. Старый Яшот чувствует запах крови.

— Драка говоришь? Кто в этих проклятых всеми богами землях вздумал воевать?

Дарла подогнала своего молодого, расторопного олбыка, тот резво протиснулся сквозь караван, догнал олбыка Мота и проводника.

— Что там? Почему стоим?

Мот спрыгнул с седла, зашагал в сторону, указанной стариканом. На ходу бросил: