В любом случае, подумал я, лучше на время исчезнуть из этого квартала.

К тому же, вернувшись однажды вечером домой, я обнаружил у своих дверей незнакомца, поджидавшего меня. Пожалуй, сама судьба подарила мне ту встречу.

Во время бойни, устроенной моей семье, Нино потерял своего дядю, к которому был сильно привязан. Однако на тот момент Нино отбывал срок в тюрьме. Выйдя на свободу, он тотчас отправился в Гамбург разыскивать меня. Он просидел семь лет за ограбление и истосковался по женской ласке. Я вывел его в свет и помог удовлетворить желания, терзавшие его долгими ночами в камере. Я подарил ему “настоящий рай”.

Нино стал одним из тех людей, которых я решил привлечь к делу мести. Я знал, что он любил своего покойного дядю и ему не терпелось отомстить – приходилось даже сдерживать Нино, чтобы он не наделал глупостей, начав действовать раньше времени по собственному усмотрению. Потом я узнал его получше и понял, что он не относится к числу безумцев, о каких судачит народ, к тому же тюрьма укротила его нрав.

Нино приехал в Гамбург не только в поисках развлечений после долгих лет тюрьмы. Насытившись мирскими радостями, он рассказал мне, что сидел в одной камере с моим отцом, прибыл в Гамбург именно по его совету и намерен поведать мне последние новости. Услышав первую новость, я остолбенел: наши решили заключить мир с кланом Резина!

– Что это значит? – спросил я.

– На самом деле, Антонио, это уловка. Ни одна из сторон не желает, чтобы продолжались убийства тех, кто остался на свободе. Твой отец попросил меня передать тебе, чтобы ты сохранял спокойствие и не наделал глупостей. Вспомни все то, что он сказал тебе в Бремене!

– Ясно. То есть мы удовлетворимся извинениями Неторе и Джуфы? А как же наши погибшие родственники? К черту их всех, да?

– Доверься отцу, Антонио. Больше не могу ничего тебе сказать.

На самом деле я доверял своему отцу, но мне хотелось испытать Нино. Я желал знать его мнение.

– Я готов заключить мир с кланом Резина, но с Неторе и Джуфой – никогда! – отрезал я.

– Спокойно, Антонио. Я тоже разорвал бы Джуфу на куски. Но мы должны действовать организованно и выяснить, что происходит на Сицилии. Некоторые кланы устроили настоящее восстание против “Коза Ностры”. Твой отец в союзе с Паторе и через них с другой семьей из Агридженто, они объявят войну старой мафии. Главное – действовать сообща!

Стратегия, которая постепенно вырисовывалась из слов Нино, воодушевляла меня. Но потом я засомневался: что мог предложить отец своим новым союзникам? Да и как вообще человек, сидящий в тюрьме, мог заключать союзы за ее пределами? У Нино не находилось ответов на мои вопросы. Тогда я понял, что сам должен разобраться в происходящем и съездить на Сицилию, а также лично удостовериться в прочности новых союзов, заключенных отцом, – иначе месть не состоится.

Хотя в глубине души я надеялся, что обойдется без кровопролития – никому ведь не хочется угодить за решетку.

Для начала я отправил денег семейству Паторе, но потом им понадобилось подкрепление, они требовали непосредственного участия членов моей семьи. Однако мы не могли обеспечить это подкрепление, у нас не было “отряда”. Я должен был что-то придумать. Иногда жизнь ставит тебя в ситуацию, из которой, кажется, нет выхода. Я решил вернуться на Сицилию.

Я предстал на “военном совете” с одним из своих кузенов, не назвавшись по имени.

Сразу стало очевидно: ведя обычные громкие разговоры о чести, достоинстве, принципах, многие из присутствующих не осознавали, что бросают вызов такой могущественной организации, как мафия, да к тому же сами враждуют между собой, – и это потрясло меня.

Мафия поглотила бы нас мгновенно, подумал я, но не стал высказывать свою мысль.

Кроме того, на последующих собраниях я понял, что мафия уже заметила нового врага и применила старый добрый метод разобщения союзников.

Но по-настоящему меня настораживало отсутствие четкой программы действий среди противников мафии.

Далеко не все могли помочь мне: я всего лишь хотел отомстить и нуждался в поддержке вооруженных людей. Я не принадлежал к числу энтузиастов и военных лидеров. Меня не интересовали запутанные семейные связи каждого из союзников. Моя родословная была не лучше и не хуже, чем у них. “Да кто ты такой? – сказал я сам себе. – Возможно, ты даже хуже остальных, потому что соображаешь больше в этом деле”.

Сначала потребовалась денежная помощь семьям, которые собирались выступать против мафии. Я готов был ее предоставить. Но поначалу старался всячески уклоняться от прямых действий. Я спонсировал дело, а также обеспечивал места, где укрывались люди и хранилось оружие. Однако настал момент, когда меня вынудили участвовать в войне: только выпачкав руки в крови, мы могли доказать свою преданность общему делу.

Нужно было убить очень опасного мафиози, и задачу поручили нашей семье. В роли убийцы пришлось выступить мне.

Это был первый раз, когда меня отправили убивать человека: я даже не знал его лично, и он не причинил мне зла. Тогда я еще сомневался, смогу ли это сделать. Перед заданием я не спал всю ночь. Необходимо было собраться с духом. На месте того мафиози я представил Неторе и Джуфу. “К тому же, – повторял я себе той ночью, – если бы я пошел на войну ради защиты родины, разве не пришлось бы мне убивать незнакомых людей?” А тогда для нас это была настоящая война.

Рассвело, а я так и не сомкнул глаз. Моя жертва вышла из дому в семь тридцать, четверть часа спустя тот человек должен был припарковать машину в тридцати метрах от места его работы. По плану мне надлежало прикончить его, пока он проходит от автомобиля до работы свои последние тридцать метров.

Джузеппе Роччелла официально числился работником почты в Санта-Лучия-дель-Мела, но на самом деле, как нам сообщил отколовшийся от “Коза Ностры” предатель, он был главой одного из местных кланов и в числе тех, кто отдал приказ убить двух наших союзников.

На свое первое дело я прибыл чуть раньше семи тридцати. Я достал пистолет и, удостоверившись, что меня никто не видит, положил его на каменную ограду, присыпал сухими ветками и листьями и стал ждать свою жертву.

Сердце вот-вот выскочит из груди.

До последнего момента я надеялся, что тот человек не придет. Но он, как назло, явился строго по расписанию, припарковал машину, вышел из нее, опасливо оглянулся по сторонам и направился к конторе.

Я вышел ему навстречу, удивляясь собственному хладнокровию и решимости: я должен это сделать, и все! Моя жертва нахмурилась. Я заметил, что мафиози сунул руку в карман куртки. У него есть оружие, подумал я. Или он просто блефует?

Я принял самый обыденный вид: у него не должно возникнуть подозрений. Я выглядел респектабельным человеком в костюме, с галстуком, без оружия. Моя жертва успокоилась и отвела взгляд.