– По-разному. Но речь у нее еще не восстановилась. Она пыталась мне что-то сказать, – у Эжени задрожал голос, – и расплакалась, потому что у нее ничего не получилось.

– Тебе, должно быть, тяжело видеть ее такой беспомощной.

– Ужасно, – подтвердила она.

Он зашел в дом, не дожидаясь приглашения.

– Я принес тебе книги по дизайну одежды, вдруг что пригодится. – Андре положил книжки на шаткий столик. Он, конечно, не упомянул, что захватил свою зубную щетку.

Эжени выглядела пораженной и испуганной. Ее зеленые глаза потемнели, приобретя шоколадный оттенок. Андре заметил, как вздымается ее грудь. Она хочет его так же сильно, как он ее. На этот раз его ничто не остановит!

– Спасибо!

Угрюмая и растерянная, Эжени хотела обойти Андре и ускользнуть. Но он стоял посередине комнаты. Ей некуда было бежать. Да и гордость не позволяла.

– Мне показалось, что ты недостаточно внимательно прочла наш договор. – Он старался не поднимать головы. Но точно знал, что желание написано на его лице, потому что Эжени стала нервно облизывать губы. – Я только хочу убедиться, – добавил Андре быстро, – что ты всем довольна и согласна со всеми условиями.

– Хорошо.

Тяжело дыша, она закрыла дверь. Он улыбался, глядя на ее ленивые движения. Андре знал, что на сей раз выполнит свои намерения.

Пытаясь сохранить хладнокровие, он прошел в кухню.

– Как все переменилось с тех пор, как я был здесь последний раз! О да! Стало значительно уютней и опрятней.

Эжени понимала, что глупо так стоять и ничего не делать. Андре наверняка заметил, что происходит с ней. Она не могла больше лгать, что холодна к нему. Она была совершенно беззащитна перед обаянием Андре. И перед собственной жаждой.

Это похоже на наркотическую зависимость. Что может быть ужасней?!

– Прошу тебя, уйди! – громко закричала Эжени и побежала наверх, чтобы чем-нибудь прикрыться.

Она услышала шаги Андре, поднимающегося по лестнице, и похолодела.

– Что? Что ты делаешь?! – завизжала она.

– А как ты думаешь? – Теперь он стоял перед открытой дверью и смотрел на Эжени с твердым намерением не отступать.

Она в панике бросилась в глубь комнаты. Споткнувшись о лежавший на полу ковер, она упала на широкую кровать, покрытую шелковым покрывалом.

Андре подошел к кровати. Глаза его сверкали.

– Это приглашение? – спросил он, взяв ее за руки. – Я не могу сопротивляться.

– Это не приглашение! – Она извивалась как змея. – Отпусти меня! Убери свои руки! Я ненавижу тебя, презираю тебя!

– И хочешь меня. – Он поцеловал ее, прервав тираду, и не отнимал своих губ до тех пор, пока она не успокоилась и не перестала сопротивляться.

К ее смущению, лифчик сдвинулся, обнажив ее налившуюся от возбуждения грудь и заострившиеся соски.

– Я не хочу тебя! – простонала она, пытаясь опровергнуть очевидное и едва не рыдая от бесполезных попыток остаться равнодушной.

– Твое тело меня хочет. – Он зажал сосок губами и стал ласкать его языком.

Она застонала, опустившись на кровать.

– Но мой разум – нет. – Она смотрела на него с испепеляющей ненавистью.

– Это же только секс. – Андре цинично повторил ее фразу.

– Тогда ложись и наслаждайся, – усмехнулась она.

– Почему бы и нет?

– Ты такой же двуличный тип, как и Поль. Ты всех используешь, так почему бы не использовать тебя? Я не вижу никакой разницы.

Они покатились по кровати, свиваясь друг с другом в одно целое. Каждое прикосновение его рук причиняло мучительное наслаждение.

– Итак, – прорычал он, отрываясь от ее груди, – почему я двуличный?

Задыхаясь, Эжени попыталась оттолкнуть его от себя. Руки Андре заскользили по ее бедрам, и она задрожала.

– Ты был лгуном десять лет назад и остался им сейчас. Что, если я позвоню Беатрис и скажу, чем мы собираемся заняться?

Андре нахмурился. Он сел и удивленно заморгал глазами.

– С чего ты сделала такой вывод? У меня никогда не было больше одной девушки, даже когда я учился в школе.

– Мне рассказывали совсем другое!

– Эжени! – Он раздраженно вздохнул. – Это сплетни. Праздная болтовня озабоченных девчонок, которые мечтают о женихах.

Но Андре Балле был первым красавчиком в школе, все хотели его. Неужели он мог отказаться?

– Многие девочки говорили, что ты занимался с ними любовью.

– У меня были две подруги еще до того, как я познакомился с тобой. Остальные распускали слухи, чтобы позлить тебя. Я физически просто не смог бы всех удовлетворить. Даже если бы у меня и возникло такое желание, то не было ни возможности, ни времени. Особенно времени, после того как уволили мою мать.

– Ты не ночевал дома. Это проверенный факт.

– Да, я шел на фабрику твоей бабушки сразу после школы.

– Я знаю, – сказала она холодно, припомнив, как он пытался украсть у рабочих их заработок за сверхурочные. – Но смена заканчивалась в одиннадцать.

– Я оставался и на следующую, работая до раннего утра. А утром, преодолевая головную боль, пытался вызубрить биографию Шекспира. Если ты мне не веришь, я могу показать тебе договор по найму, подписанный Ирен Лантье. Ты знаешь, какие гроши я зарабатывал. Я был настолько истощен, что едва доползал до школы и спал там все уроки. Я был вынужден зарабатывать деньги. Неважно, каким образом. Я был бы согласен продаться в рабство.

Похоже, Андре говорит правду. Глядя в его глаза, полные любви, Эжени поняла, что недооценивала его.

– Что ты имеешь в виду, говоря «неважно, каким образом»?

– Я, конечно, не планировал жениться на деньгах.

В этом Эжени позволила себе усомниться.

– Неужели никто в школе не знал, что ты работаешь на фабрике у бабушки? Почему все были убеждены, что ты проводишь время с женщинами?

– Я был гордым и стеснялся рассказывать о нашей бедности. – В его глазах стояла боль. – Мать меня сватала за одну состоятельную женщину с сомнительной репутацией.

– И что, она отказалась?

– Я не смог. Боялся подхватить какую-нибудь инфекцию, – ответил он зло.

Эжени вздрогнула, устыдившись обвинения, которое она ему бросила.

– Почему ты считаешь, что я лгу? Что я от этого выгадываю?

Она колебалась. Потом все же решилась бросить вызов:

– Это не отрицает того факта, что ты очень плохо поступил с Беатрис.

– Ошибаешься!

– Не будь таким толстокожим! Ты что, забыл о Беатрис? – В ее голосе слышались слезы.