Пользуя математику Чэня, поверяя с ее помощью свой внутренний компас, Мосс отсеивала невозможное для троицы и выбирала лишь те Города, где горькая возможность коллапса давала им шанс. Шанс мимолетный: Чэнь, объединившись с Мосс, будет вычислять скорость распада, параметры его ускорения/замедления, все относительные неизвестности – катаклизм, утка, другие версии Чэня, вероятность где-то повстречать враждебную версию Мосс или другую Грейсон.

Каково будет – встретиться с Чарли Иксом, еще не сошедшим с ума, стереть его память? Какого будет Чэню лишиться ненависти к Чарли Иксу и не вспоминать о том, как тот смотрел на него? Продвинуться назад – к точке, где Чарли Икс был молодым и почти что безликим в силу своей невинности, ведь, хоть его опыт и был многотруден, то с лица его было не счесть.

Существовало то, что Чэнь никогда не включал в свои расчеты.

То, что сказал ему Чарли Икс – грязный, в лохмотьях, – сказал ему в тот миг, когда странный чуждый огонь вспыхнул в его глазах. И вспыхивал тот огонь не раз и не два, потому что в ту пору, в тех версиях, Чарли Икс не мог подолгу держаться за одно лишь свое «я».

Один-единственный раз. На этом самом месте. Пока Мосс и Грейсон были заняты своими делами, а Чэнь стоял на страже.

«Я тебя помню. Я тебя помню. Я тебя помню. Ты всего лишь мой сон. Сон, который я сам придумал, – вот и все, что ты есть».

Чэнь дрогнул, подавив желание раствориться – и в растворении своем унести Чарли Икса во мрак вместе с собой.

Ибо это было бы капитуляцией.

Мосс сформулировала для Чэня «правила полезности». Как то: оставаться неподвижным, быть маленьким, иметь правильный камуфляж, знать все хорошие места для укрытия наперечет, стать симбиотом или паразитом, источать яд, уметь регенерировать части тела.

Если хочешь выжить – сократи все движения до нуля на длительный период времени. Доверься течению. Да, течению. Именно, течению. В нем уже заключены все сущие виды – так во время прилива вода рябит во всех приливных бассейнах, и даже в тех, что раньше хранили стылую незыблемость своих крошечных царств.

Будь это самый чистый город, тот самый, что существенно влиял и на сам Источник, и всех, кто был в нем, эффект в нем был бы наизаметнейший.

Но увы. Будь мал, будь неподвижен. Не спеши. Возможно, волна достанется тебе не первая и даже не тысячная. Прямой канал защищен. Зарази сложенную из глобул стену внутри Компании, отправляйся затем к Источнику. Та стена – портал, волшебное зеркало, ведущее туда, откуда пришла Компания. Позволь ей принять себя, просочись внутрь подобно медленно действующему яду, который на самом деле и есть Жизнь, в первичном ее виде. Жизнь беспрерывная.

Правила первичных вод, вот как она это называла. И порой чувствовала, что прибегает к ним, чтобы делать что-то нереальное. Плодить фантомное ощущение. Смотреть со стороны, как ее двойник отправляется в путь вместе с Чэнем.

Она помнит о том, как Грейсон повернулась к ней и сказала – что-то одно из трех:

Час пробил. Час настал. Я чувствую.

Когда-нибудь мы вернемся в первичные воды.

Сколько раз это все уже было?

Назови какое-нибудь незначительное с твоей точки зрения число. Такое, что кажется пустым звуком.

Как будто одно из уравнений Чэня кричало, чтобы его выпустили. Как одно из созданий Чэня, запертое в сложенной из глобул стене.

iv.

то, и так чем богаты нет нам смысла давать

Троица знала, где найти лис в этом Городе – во всех Городах. Мосс любила лис, а Грейсон относилась к ним настороженно – ей они казались слишком умными и каким-то образом повинными во всех их неудачах. Лисам присуща хитрость – то самое качество, на котором строится зловещая натура Компании.

Чэнь никак к лисам не относился. По его расчетам, они должны оставаться константой – неотъемлемой частью плана. Поэтому на них он даже не тратил свои эмоции.

Первый представитель лисьего роду-племени встретил их на обрушившемся мосту, легшем поперек каменистого, заросшего сорняками речного русла. Троица карабкалась через овраг, следуя на юго-восток, к Балконным Утесам. Теперь на них был камуфляж, так что они казались лишь легкой рябью на фоне реальности. Как любила называть подобную маскировку Мосс, фейный режим.

В каком-то смысле, заняв верхушку моста, Лис устроил им засаду. Он был с волка размером, и Грейсон почувствовала угрозу в его взоре. Своим особым глазом она изучила превратности строения мозга Лиса. Сразу определить, родился ли этот красавец с синей шерстью, неподвижно взирающий на них, уже таким, или его кто-то утрудился модифицировать, она не смогла.

Так или иначе, они все изумились. Так рано натыкаться на лис им еще не доводилось.

– Ваш дом далеко отсюда, – заметил Синий Лис.

– Здесь – наш дом, – ответила Мосс.

– Не для всех. И – не этот Город. Наш Город.

– Этот город принадлежит Компании.

– Но ее собственностью не быть ему вечно.

Мосс служила и приемником, и передатчиком – именно через нее Грейсон и Чэнь восприняли разговор с Синим Лисом.

– Ты примешь от нас дар? – спросила Мосс.

– Я не принимаю подарков от незнакомых людей.

– Но мы же не чужаки. Ты же нас знаешь.

Мосс впустила Синего Лиса в свой разум. Чем дальше в этот лабиринт зверь заходил, тем больше даров получал. Он понимал их миссию, получал более полное представление о Компании, смотрел, как лисы помогали им пересечь уже так много городов. В его лице они чаяли обрести надежду.

(Что просочилось в их умы? Куда они отправились, не имея должных знаний при себе? В сознании Мосс это встало заслонкой, помехой; в сознании Чэня – шло за вероятность. Версия 2.1 – это версия 2.2 плюс 2.3 плюс 3.0 плюс то, что может разорвать разум на части, если попытаться рассмотреть это вблизи.)

– Я не стану ступать чужой тропою без карты, – сказал (или подумал) Лис, и внушил Мосс образ: он сам, замерший у входа в темно-зеленый лабиринт из лиан и лоз. Лабиринтом была Мосс, и Лис не спешил в нее входить. Мосс облекла видение в слова – для Грейсон и Чэня.

Слова, многажды повторенные прежде, а потом – гладкие, обкатанные, как морская галька, слетели с сознания Мосс:

– Компания убьет тебя без нашей помощи.

– Компания уже убивает нас, и все ж – мы здесь, – парировал Лис.

Со всех сторон, из всякого укрытия, таращились на них маленькие лисички песочного цвета – товарищи большого синего вожака.

– Мы можем облегчить вашу участь.

Лис обдумал эти слова, взирая на город с видом его будущего правителя.

– Я вот что тебе скажу – а это уже довольно много: в этом городе нет Мосс. Ни намека, ни следа. Подумай об этом в первую очередь. – Мосс к тому времени уже была не только человеком, но и магистральным каналом, и даже как личность была она не более чем скоплением многих версий Мосс, вобранных в нее. Всякий раз, когда Мосс встречала на пути другую Мосс, они сливались, и Мосс-магистраль становилась в результате более могущественной.