– Он давал вам деньги?

– Он купил мне машину. Только радости от этого подарка не испытали ни я, ни сам Вадим. Все произошло как-то пошловато, что ли, и тоже скучно. Словно я поднабралась у него этой скуки… Так странно…

– Когда вы бывали у Рыбина, к нему кто-нибудь приходил? Знакомые, друзья…

– Я же говорю, что он еще не успел обзавестись знакомыми.

– А женщины?

– Мы встречались с ним примерно два раза в неделю, и с кем он встречался в остальное время, я не знаю.

– Настя, я понимаю ваши чувства… Но это очень важно. Быть может, его убила женщина? Приревновала к вам, например, они поссорились, и она, будучи не в себе, вытолкнула его в окно!

– Конечно, я тоже думала об этом. Как не думать, когда молодой сильный мужик умер так нелепо! Его выбросили, как куль с мусором, из окна собственной квартиры! И тогда я вспомнила, как однажды вечером мы пили с ним шампанское, стоя возле открытого окна. Этого злополучного окна. Прошел дождь, Вадим распахнул окно и сказал, что очень любит этот запах листвы и травы после дождя… Потом мы целовались, и он стоял, прижатый к подоконнику…

– И вы сказали ему, что заниматься этим на подоконнике опасно, не так ли?

Агренич вспыхнула, схватила нервным движением салфетку, скомкала ее, скатала в шарик и запустила им Денису в лицо, он едва увернулся.

– Нет, все было не так… Во всяком случае, не у нас с ним. Но могло произойти с другой женщиной, так я подумала.

– Настя, вы всегда такая скрытная? Вашего любовника убили, ну, или… возлюбленного, я пытаюсь помочь найти убийцу, а вы рассказываете мне только какие-то общие, ничего не значащие вещи… Какие-то женщины, которых вы никогда не видели, какой-то брат, которого разорвал леопард… Все это я и так знал. Мне нужны какие-то детали, информация, которая подсказала бы мне разгадку. Среди бела дня, что называется, к Рыбину кто-то пришел и убил его. Вы правильно сказали, он этому человеку доверял, очень. Если учесть, что он человек состоятельный, то, надо полагать, и в квартире у него было много чего ценного. Это я к тому, что постороннего он бы к себе не пустил. Тем более что, как вы говорите, он более-менее разбирался в людях. Стало быть, к нему пришел кто-то из недавних знакомых…

–..или же он открыл дверь человеку из прошлого, – предположила Настя.

– Хорошо, предположим. Но почему тогда этот человек из прошлого не взял деньги? Вы знаете, что у Рыбина в доме обнаружили довольно приличную сумму денег в ящике письменного стола?

– Нет, то, что обнаружили деньги после убийства, я не знала, но то, что он их там хранил, свои наличные, об этом мне известно. Но почему вы решили, что его прошлые грешки или даже преступления связаны непременно с деньгами?

– Настя, все это только предположения, версии. Убит человек, мотив – неизвестен. Задержан Северов – просто лишь потому, что накануне он врезал Рыбину по морде…

– Да, я тоже это слышала. И знаете, чего я не могу никак взять в толк? Что могло произойти между Вадимом и Северовым, чтобы мягкий и тихий человек, Лева, набросился на Рыбина? Может, все дело в бизнесе?

– Бизнес, банковские счета, документы, компьютеры – сейчас все тщательно проверяется, и скоро мне будут известны результаты. Но пока что мне интересен Рыбин как человек, как мужчина. Его отношения с женщинами, круг новых знакомых, возможные конфликты с кем-то, звонки, угрозы, записки…

– Да, я все понимаю, но ничем больше помочь не могу.

– Скажите, где вы были 11 мая с 15 до 17 часов?

– С десятого по тринадцатое мая я была в Москве, по работе. Собирала материал для заказной статьи. Так что я никак не могла убить Вадима, если вы об этом. Следователь, который в отличие от вас официально ведет расследование по этому делу, уже проверил мое алиби.

– Настя, у вас есть темные очки?

– Разумеется! Что за вопрос?

– Женщина… Брюнетка, которую Рыбин прятал ото всех… Ее видели в его машине, ее лицо скрывали очки… Вы не могли не знать о ее существовании. Кто она? Как ее зовут?

– А вы жестокий. – Глаза Насти наполнились слезами.

– Я не жестокий. Просто мне нужно увидеться с ней и поговорить. Быть может, все дело в ней? Или же она сама это сделала с ним?

– Я не знаю, как ее зовут. Но она действительно приезжала к нему. Дело было вечером, мы не договаривались с Вадимом о встрече, но я все равно приехала. Стемнело, в его окнах горел свет.

– Вы следили за ним?

– Можно сказать и так. И тут подъезжает такси, и оттуда выходит женщина. Высокая, стройная, чем-то даже похожая на меня, брюнетка… Знаете, бывают женщины, на которых хочется долго смотреть. Вот она – из таких. Молодая, но постарше меня. На ней был брючный костюм такого красивого оливкового цвета и туфли на высоких шпильках.

– Оливкового цвета? Но как вы могли рассмотреть?

– Был вечер, горели фонари, что тут особенного? Конечно, рассмотрела. Еще на ней был шарф, обмотанный вокруг шеи. В тон костюму, но с какими-то восточными узорами… Как бы вам это объяснить… Женщина очень красивая, необычная, шикарная… Я сразу поняла, что она приехала к Вадиму. Внутреннее чувство мне подсказало.

– Но вы могли и ошибиться.

– Нет, я не ошиблась, потому что спустя час… Да-да, вы все правильно поняли, я сидела все это время в машине и наблюдала за окнами. Но они были зашторены, и я ничего, конечно, не увидела. Просто сидела в машине, слушала музыку и ревела как дура. И вот спустя час дверь подъезда открылась, и они вышли вдвоем. Он усадил ее в машину, на пассажирское сиденье… Может, вам это ни о чем не говорит, а мне вот говорит, меня-то он никогда так не усаживал. Он ухаживал за ней как-то по-настоящему, как ухаживают за любимой женщиной. Так ведут себя мужчины, которые боятся потерять женщину. – Она вздохнула и достала сигареты. – Вот черт, нигде нельзя покурить!

– Давайте выйдем, здесь поблизости сквер, там и покурим. И я с вами!

И Денис, быстро расплатившись с официанткой, под ручку вывел расстроенную и заплаканную Настю из кафе. В сквере усадил на скамейку, поднес зажигалку, закурил сам.

– Вы же проследили за ними?

– Да, это правда. Думаю, что он меня не заметил… Хотя какая разница!

– И куда они поехали?

– В «Ротонду».

– Это ресторан на набережной, да?

– Да. Вот они туда и отправились. Они ужинали на открытом воздухе, пили вино, а я наблюдала за ними из своей машины неподалеку и рыдала. Едва сдерживала себя, чтобы не выйти из машины, не подойти к ним и не высказать Вадиму все, что я о нем думаю. Но потом я решила, что он, в сущности, мало чем отличается от других мужчин. А потом и вовсе начала успокаивать себя тем, что и эта прекрасная дама в зеленом тоже, наверное, думает, что она у него одна-единственная, и не подозревает, что у Вадима есть я. Что он изменяет ей со мной! Вот такое слабое утешение я себе нашла.