— Что случилось? — уточнил Ариан.

— Ничего, наверное, просто показалось, — ответила она. — А в этом баке есть вода?

— Сейчас нет, но раньше, конечно, была. Изначально водопроводные башни создавались и использовались не только для пожаротушения, а как гидротехнические сооружения для запаса воды. Но после того как закрыли школу, вряд ли башней пользовались. А почему ты спросила?

— Мне показалось, там блеснула вода.

— Это исключено по той простой причине, что бак — это полая емкость с отверстием для труб, которые сбегают вниз. Я допускаю, что вода могла попасть сюда через люк, но ты ж сама видишь, он сбоку, если что и пострадало бы от его протечки, так это лестница. Хочешь, можем посмотреть?

— Думаешь, там может быть что-то интересное? — с сомнением посмотрела на него Юлька.

— Усадьба с такой историей, как наша, просто обязана удивить! — убежденно заявил Старовойтов и, включив фонарь, стал спускаться. Впрочем, через несколько минут ему снова пришлось вернуться, потому что рассмотреть хоть что-то в небольшом промежутке между потолком и баком с лестницы оказалось не так просто. Ариан даже присесть пробовал, но не сумел, слишком узким было расстояние между стеной и баком. Чтобы что-то спрятать там или достать, нужно быть миниатюрным и худым как ребенок.

— Юль, может быть, ты попробуешь? — спросил Ариан.

— Лучше загляну сверху, — сказала девушка и расчистила место у люка, сдвигая в сторону веточки и перепревшую листву. Потом улеглась на живот и, взяв в руки фонарь, сунула голову в люк… Луч фонаря почти сразу выхватил из темноты небольшой деревянный ящичек, что-то вроде наспех сколоченной шкатулки, запертой на небольшой замочек.

— Ариан, там какой-то ящик…

— Какой? Ты можешь его достать? — спросил парень, опускаясь рядом с ней на колени.

— Деревянный, с замком. Возможно, в нем какие-то инструменты. Я попробую, — Шарапова пододвинулась ближе к краю и потянулась, ее плечи скрылись в проеме люка. Старовойтову пришлось держать ее за ноги, чтобы сохранить равновесие и не дать девушке свалиться.

Опираясь одной рукой о люк, отложив в сторону фонарь, другой Юля водила по баку, пока не наткнулась на ящик, и стала осторожно двигать его к краю. И вот он уже был у нее в руках. Девушка передала шкатулку парню, а сама, приняв вертикальное положение, стряхнула с кофты пыль и взглянула на свою находку.

— Как думаешь, что это может быть? — спросила Шарапова, переводя взгляд на Старовойтова.

— Понятия не имею, — он перевернул ящик, и внутри что-то приглушенно ударилось. — Но очень хотелось бы узнать, — задумчиво изрек он и подергал небольшой замок, побитый ржавчиной. Ариану хотелось верить, что он нашел то, зачем и приехал в Сиренево.

— Подержи-ка, — парень передал находку Юльке, а сам скрылся в люке, и какое-то время до нее доносился звук его шагов. А потом все стихло. Лишь неумолкаемый щебет птиц обступал ее, да шелест молодой листвы в верхушках крон, что качались рядом. Впрочем, скоро она снова услышала шаги. Ариан вернулся с молотком.

— Попробуем сбить замочек, а нет, будем пилить, — пояснил он и принялся за работу. Особых усилий, чтобы выбить металлические скобы, на которых он висел, не потребовалось.

Парень не произнес ни слова, когда открывал крышку ящика, извлекая жестяную коробку, некогда, наверняка, расписанную эмалью, но почти полностью съеденную ржавчиной. Ариану с трудом удалось ее открыть. На пожухлые листья упал кожаный мешочек, затянутый шнурком. Юлька подняла его, развязала и перевернула. На ладонь упали, вспыхнув розовато-сиреневые светом, камни в обрамлении потемневшего металла.

— Боже мой, что это? — прошептала потрясенная девушка.

Старовойтов коснулся камней, вправленных в золото, разглядывая старинный аметистовый гарнитур, который состоял из колье, браслета и сережек. Он перебирал их, не менее потрясенный.

— Это семейная реликвия Четвертинских. Все, что осталось от некогда процветающего, богатого, благородного рода, — пояснил он. — Умирая, Ольга Четвертинская оставила эти драгоценности младшей дочери с наказом сохранить, чего бы ей это не стоило. Анастасия Александровна спрятала их в коробку от печенья, а потом в тайник. Она собиралась забрать сокровища с собой, да не успела. Не до этого им было в ту ночь, когда бежали из усадьбы!

— Сергей Четвертинский ведь за этим сюда приезжал? — спросила девушка, снова переводя взгляд на коробку, в которой, кроме мешочка, лежал еще и старинный альбом, обтянутый коричневой кожей и украшенный серебряной застежкой.

— Да, — кивнул Старовойтов.

— А ты?

— А я обещал Анастасии Александровне разгадать тайны Сиренево, и приехал сюда с твердым намерением подарить ей покой хотя бы в ином мире! — ответил Старовойтов. — Я надеялся, что тайник Анастасии Александровны по-прежнему мог быть здесь, но шансы отыскать его были небольшими. Я не знал, что здесь произошло. Изначально мы предполагали, что дядю Сережу убили из-за этих драгоценностей. Но вот они перед нами… Теперь другие версии отпадают сами собой! Его действительно убили из мести! Кто это был, мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Но вот почему он задержался здесь на месяц, хотя должен был вернуться через неделю, выяснить было бы интересно.

— Может, он искал все это время тайник? — предположила Юля, осторожно вытаскивая из жестяной коробки альбом.

— Не думаю. Смотри, в этом гарнитуре не хватает кольца, — заметил парень.

— Предполагаешь, Сергей Четвертинский мог быть здесь не один? Или он, возможно, заплатил кольцом за информацию? А если его убили в надежде заполучить все драгоценности? Прости, я, вероятно, несу какую-то муть. Но ничего дельного и умного в голову мне сейчас не приходит.

— Дядя Сережа был человеком неглупым и осторожным. Четвертинский прибыл в Советский Союз официально, но это не значит, что за ним не наблюдали или не проверяли. Он был иностранцем, поэтому не стал бы ввязываться в авантюры. Ладно, оставим эти вопросы, у нас все равно нет на них ответов! Мы и так многое уже знаем, и самое важное, нашли тайник Анастасии Александровны. Давай посмотрим альбом. Надеюсь, фотографии не пострадали от времени. На самом деле альбом значительно ценнее аметистов. Анастасия Александровна всю жизнь корила себя за то, что, убегая той ночью из Сиренево, попросту забыла о тайнике, — Ариан пододвинулся к Юле и с трудом расстегнул застежку. С трепетом и величайшей осторожностью, боясь, как бы альбом не рассыпался в руках, парень раскрыл его.

Пожелтевшая, пожухлая, как прошлогодние листья, бумага была шершавой и грубой, а в овальные отверстия, обведенные золотой канвой, были вставлены фотографии, по цвету мало отличавшиеся от бумаги. Юлька осторожно коснулась пальцами первой, на которой красивая молодая женщина в подвенечном платье была запечатлена рядом с невысоким, плотным мужчиной.

— Александру Четвертинскому было около сорока, когда он женился на Ольге. Мать