Переминаясь с ноги на ногу в обществе провожатых, Жанна вдруг заметила мужчину, вышедшего из двери в правом конце зала. Это был тщедушный человечек небольшого роста с редкими волосами, выбивавшимися из-под зеленого бархатного чепца. Его сонное лицо с длинным носом и грустными выпуклыми глазами не имело никакого выражения. С мясистых язвительных губ его, казалось, вот-вот слетит какое-нибудь едкое замечание. В глаза бросался его длинный сизый нос, заканчивающийся неким подобием картофелины красного цвета. Он напоминал принюхивающегося зверька, землеройку с потрепанным хоботком.

Человек бросил взгляд на Жанну и двинулся к ней медленным и усталым шагом.

— Это вы Жанна? — протяжно и в нос сказал он.

«Кто этот бедолага?» — подумала Жанна.

— Да, — ответила она, пораженная присутствием столь убогого существа в этом жилище повелительницы фей, наперсницы самой Богоматери.

Мужчина внимательно посмотрел на нее.

— Это верно, что вы похожи на ту Жанну, — произнес он. — Вы и одеты точь-в-точь как она.

В этот миг Жанна с ужасом поняла правду. Она склонилась в таком глубоком реверансе, что едва не расплющила себе нос.

Король! Вот так — так! Король! Карл VII! Карл Французский! Этот жалкий уродец!

— Сир, это Жанна Пэрриш, которую вы изволили пригласить, — сказал один из ее провожатых.

— Пэрриш, — промолвил Карл, — это ведь английское имя?

— Мой отец был англичанин, — ответила Жанна.

— А из каких вы краев?

— Из Нормандии, сир.

— Почему вы здесь?

— Беглые английские солдаты зарезали моих родителей, сир.

Король поднял на Жанну остекленевшие бесцветные глаза снулой рыбы. Понимал ли он, что ему говорят?

— А как идут дела теперь?

Растерявшаяся Жанна молчала.

— Торговля ваша хорошо идет?

— Без лавки не очень хорошо, сир. Я работаю на улице.

Король в знак понимания опустил свои веки неведомого ночного зверя.

— Вы предупредили госпожу Сорель? — спросил король, повернувшись к одному из провожатых Жанны.

— Да, сир.

Вновь открылась та же самая дверь, и в зале появился Бартелеми де Бовуа. Он придержал за собой дверь. За ним шла Агнесса Сорель, которая двинулась прямо к Жанне и подала ей руку, мельком взглянув на короля.

— Целуйте! — прошептал придворный.

Жанна, низко поклонившись, поцеловала протянутую руку.

— Что ж, — промолвил Карл, — отведаем этих пирожков.

Он стянул прикрывавшую их тряпицу, осмотрел пирожки и, едва склонив голову, взял один. Когда он приподнял голову, чтобы откусить кусочек, на его лице отразилось подобие жизни.

— Да, — сказал он неожиданно игривым тоном, — прямо тает во рту.

Агнесса Сорель едва сдержала смешок.

— Понимаю малышку, — добавил король. — Наш кондитер искусен, но слишком мудрит. А это действительно по-французски, просто и без затей.

Не говоря больше ни слова, он повернулся к присутствующим спиной.

— Жанна, это была удачная встреча, — сказала Агнесса Сорель, — мои придворные проводят вас.

А блюдо? А кусок полотна?

Жанна склонилась в поклоне, и Агнесса Сорель удалилась в сопровождении Бартелеми де Бовуа, который одарил Жанну улыбкой и пристальным взглядом. Жанна умоляюще взглянула на своего провожатого. Ей хотелось уйти, но как?

— Подожди, — сказал он.

Через минуту личный казначей Агнессы Сорель вынес и передал Жанне еще один кошель.

Жанна с радостью снова взобралась на лошадь. На сей раз она, наплевав на все, обняла лейтенанта за бедра, что отнюдь не вызвало его недовольства.

Этот хилый король! В голове у девушки царило смятение и путаница.

— Мы были в королевском дворце? — спросила она у всадника на полпути.

— Нет, — ответил тот, — мы были в резиденции фаворитки короля. Дворец рядом. А еще чуть подальше дворец королевы.

Король, королева и фаворитка, подумала ошеломленная Жанна. Все на виду у всех. Ей бы и в голову не пришло, что такое бывает.

Вернувшись в свой переулок, Жанна нашла все свое имущество в полном порядке. Донки мирно пасся неподалеку.

Вскорости появился Гийоме, который принес ей сто двенадцать солей.

— Я бы заработал и больше, — сказал он огорченно, — но фрукты все вышли.

— Отлично, — сказала Жанна, смеясь, — ты станешь пирожником хоть куда.

Она дала мальчику десять солей. Жанне хотелось остаться одной. Надо обдумать то, что она видела.

Но это было лишь начало. На другое утро к Жанне пожаловал Бартелеми де Бовуа. Он был в новом платье, но с той же ослепительной улыбкой. — Меня послал к вам сам король, — объявил он. Он умел производить впечатление и нарочито долго в упор разглядывал Жанну своими карими глазами. Жанна не проронила ни слова. Бартелеми конечно же сознавал собственную привлекательность.

— В своем несравненном великодушии король дарует вам право на аренду лавки в одном из принадлежащих ему в Париже домов.

— Его величество бесконечно добр, — сказала Жанна.

Она не пропустила мимо ушей вежливое «вы» в обращении де Бовуа. Нет сомнений, она поднялась на одну ступеньку общественной лестницы.

Бартелеми склонил голову и достал из кармана своего плаща какую-то бумагу, которую он развернул и показал Жанне. Та сделала вид, что ознакомилась с ее содержанием: читать она так и не научилась. Придворный заметил ее неловкость и уточнил:

— Арендная плата составляет всего десять ливров в год, это еще одна милость короля.

Жанна кивнула. Десять ливров — просто ничто за право стать полноценным горожанином. Жанна знала об этом от птичницы: аренда самой дешевой лавки составляла меньше двадцати ливров, а порой доходила до тридцати.

— Это на улице Галанд. Хотите, чтобы я вас проводил и сразу передал вам ключи?

— Охотно, — ответила Жанна.

Она сделала знак Гийоме и в очередной раз взобралась на лошадь. На сей раз она уселась по-дамски, ибо езда по-мужски причиняла ей немалые неудобства. Через некоторое время они остановились у добротного четырехэтажного дома недавней постройки. Крыша его, над которой возвышались две трубы, была крыта черепицей. На первом этаже размещались три лавки: швейная мастерская, галантерея и та, пустая, что предназначалась ей. Бартелеми де Бовуа вставил в замок один из двух висевших на связке ключей и открыл его. Судя по звуку, замок не был ржавым. Бартелеми распахнул дверь и пропустил вперед Жанну. Лавка оказалась новой, просторной и чистой, с выложенным плитами полом. Переднее помещение освещалось двойным окном и отапливалось очагом. Да, тут уже можно будет избавиться от жаровни. Дальнее помещение такого же размера имело выход в крошечный задний дворик. «Вот здесь я и буду спать», — сказала себе Жанна.