— Номер сто семьдесят девять. Запомните: сто семьдесят девять. — Этот номер был также намалеван на гигантской туше буквами по два с половиной метра высотой.

Дальше последовало долгое ожидание, достаточное для того, чтобы, когда очередная колесная платформа наконец появилась, ее встретили уханьем и радостными воплями. У нее явно были проблемы. Внутренний механизм хрипел, а расположенный как раз на уровне глаз Джона наружный край имел грубый и любительский вид, составляя резкий контраст с идеальной отполированностью предыдущих платформ. В открытой и откровенно недоделанной коробке в центре виднелся водитель — тощий темноволосый мужчина, озабоченно скрючившийся над рычагами управления. Имея на борту номер «65», платформа должна была пройти эту точку маршрута много часов назад. Теперь она двигалась максимально быстро, пытаясь наверстать упущенное. Но все усилия были напрасны, ибо не существовало варианта, при котором идущие впереди платформы предоставили бы шестьдесят пятому место для обгона.

Платформа представляла собой миниатюрную Солнечную систему, смонтированную на карусели. Десять двухметровых открытых корзин вращались на длинных металлических стержнях, и внутри каждой корзины имелась живая эмблема планеты. Меркурий первым прошел мимо публики: мужчина — или то была женщина? — наряженный древним вестником. Лицо вестника почти скрывал сверкающий шлем, и не было видно ничего, кроме серебристого фартука, пары голых коричневых ног и беспрестанно размахивающих рук, обтянутых серебристой сеткой. Венера определенно была женщиной — совершенно голая, раскрашенная золотой краской, но прикрытая длинными, снежно-белыми распущенными волосами. Земля явно была ее сестрой, облаченной в наряд из тончайших бело-голубых тканей.

Марс был мускулистым, выкрашенным в красное мужчиной, таким же голым, как Венера, но не имеющим волос, чтобы хоть как-то прикрыть свой срам. Судя по реакции толпы, она предпочитала его женщинам. Народ проникался все большей теплотой к графе 65 с ее трясущимся, кустарным обличьем. Корзина с Поясом астероидов удостоилась самого большого восторга. Там сидел не один человек, а дюжина буйных карликов, ссорящихся, машущих руками, оскорбляющих толпу, то и дело громко пускающих ветры и сражающихся за право постоять на голове у собрата для лучшего обзора.

Корзина с Юпитером как раз вплывала в поле зрения, когда вся платформа сделала внезапный поворот с приличным креном. Толпа возбужденно загудела, когда Марс снова появился в поле зрения, дико размахивая руками, чтобы удержать равновесие, а за ним последовала Земля, которая равновесия не удержала и теперь валялась на спине в своей корзине. Водитель, действуя по ситуации, принял мгновенное решение оставить главный проспект и провести платформу по одной из более узких улочек. Стратегия была достаточно ясна: платформа догнала бы процессию по идущему на юг ответвлению, что выводило ее ближе к проливу и к финальной точке торжества, и попыталась бы восстановить свое первоначальное положение в параде.

Но Джону было ясно, что это решение вело к катастрофе. Он уже прошел по узкой, скудно освещенной улочке и знал, насколько она крута. Тогда как зеваки все еще скалились и махали отбывающему шестьдесят пятому, Джон вихрем бросился по проспекту в погоне за платформой. А та быстро набирала скорость, несмотря на отчаянный скрип ее колес, который начал заглушать все марширующие оркестры.

Водитель уже понял свою ошибку, и нажал на тормоза. Но их оказалась недостаточно не только для того, чтобы остановить платформу, но даже чтобы ее замедлить. Длинные стержни, которым предполагалось работать горизонтально, начали безумно раскачиваться над головой у Джона, пока он приближался к задней части платформы. Корзины пролетали всего в полуметре от зданий по обе стороны улочки. Водитель знал, что он в отчаянной беде, но был совершенно беспомощен. Все, что он еще мог делать, это удерживать платформу на четкой прямой по центру улочки, пока скорость все нарастала.

Все быстрей и быстрей. Управление можно было удержать еще от силы секунд двадцать. Джон уже сломя голову бежал сбоку от платформы. Улица была довольно грубо вымощена, но он едва это замечал, без труда подлаживаясь к неровной дороге. Взгляд его был устремлен вперед — к выходу на главный проспект. Там ему была видна толпа зрителей и платформа в виде гигантского зеленого кузнечика, которая двигалась как раз позади них. Если бы номер 65 сохранил прежний курс, машина убийства, в которую бы он превратился, раскатала бы сотни людей из ничего не подозревающей толпы, а затем пронырнула бы сквозь середину самого парада. Гладкий край платформы колыхался как раз на уровне головы Джона — слишком высоко, чтобы он на бегу туда вскарабкался. Тогда Джон подождал, пока над ним пронесется очередной разбалансированный стержень, а затем подпрыгнул и одной рукой за него ухватился. Он успел заметить золоченую Венеру с раскачивающимися голыми грудями, уже не прикрытыми сорванным с ее головы белоснежным париком. Она беспомощно скрючилась в своей корзине. А затем Джон, перебирая руками, стал продвигаться по металлическому стержню ближе к центру карусели.

Воздух был густым от черного дыма, и в ноздри Джону ударил неприятный запах горящего пластика. Перегруженные колодки сгорали и выходили из строя. Когда Джон добрался до открытой кабины управления, платформа задрожала и стала резко набирать скорость.

Уже не было времени для полумер или любезностей.

Не говоря ни слова, Джон оттолкнул тощего водителя в сторону. Мужчина упал на гладкий пол карусели. Джон не удостоил его вниманием. Он вывернул рулевое колесо, направляя платформу вбок, чтобы она ободрала стену здания слева. Один из металлических стержней первым врезался в стену вместе с корзиной и ее содержимым — Ураном? Бородатая фигура в сверкающей мантии чародея выпала на улицу. Затем левое переднее колесо заскрипело, врезаясь в стену, перекосилось и полетело в сторону.

Платформа резко накренилась. Рулевое колесо в руках у Джона само собой дернулось и повернулось. Он сдержал его по меньшей мере полутонным усилием, выворачивая вправо. Наконец тяжелый механизм откликнулся. Искалеченная платформа устремилась к стене по правую руку. Еще один поворотный стержень врезался в здание. Корзина и ее содержимое — на сей раз Пояс астероидов с его дюжиной проклинающих все на свете карликов — покатилась прочь и пропала из вида. Правое колесо ударилось о стену — еще сильнее. Удар отшвырнул платформу назад к центру узкой улочки.

С двумя оторванными колесами платформа по-прежнему неслась вперед, пока не достигла трещины в мостовой. Передний край зарылся туда с визгом гнущегося металла, и платформа наклонилась вперед на сорок пять градусов. Настал момент, когда Джону показалось, что она вот-вот перевернется, но затем платформа отскочила назад и плюхнулась на дорогу, рассыпая по всем сторонам сломанные детали.

Наконец она осела без движения. И загорелась.

Горящая изоляция добавила вони к дыму обугленных тормозов. Джон огляделся. Водитель скатился к краю платформы. Люди в оставшихся корзинах дружно выскакивали из них на пол карусели и спрыгивали оттуда на улицу.

Только одна корзина по-прежнему оставалась занята. Та, что с Меркурием. Радиальный металлический стержень согнулся вниз, и корзина была окутана самым плотным дымом. Джон подбежал к ней. Пол карусели у него под ногами уже раскалился.