идей связаны с феноменами, найденными также за пределами Египта. Например, изображение царя, пронзающего врага рогами, появляется в Библии, где пророк Седекия дарует железные рога Ахаву для победы над врагами-сириянами (3 Цар., 11).

В египетской истории первым царем I династии был Менес, при котором были объединены Верхний и Нижний Египет. Кульминация древней египетской истории именуется Веком пирамид, когда долиной Нила правили III–VI династии Древнего царства. Именно тогда были воздвигнуты первые монументальные каменные здания; а пирамиды, кстати, являются единственным сохранившимся чудом из семи чудес света древности. Для обеспечения бессмертия усопших фараонов были написаны «тексты пирамид». Они относятся скорее к заклинаниям, нежели к литературе и поэтому не входят в предмет рассмотрения этой книги. Можно быть уверенным, что тогда были написаны и литературные произведения другого рода; например, египтология явно приписывает определенные произведения к периоду Древнего царства. Папирус Весткара содержит удивительные истории о дворе Хеопса, построившего Великую пирамиду в Гизе.

Уже в III тысячелетии до н. э. египетское влияние распространилось за пределы долины Нила. Библ в Финикии стал центром сильного египетского форпоста с процветающим храмом. Каменная чаша, найденная на острове Китира (носящая египетскую надпись sp-rc), возможно отражает культовые связи между святилищами великой эгейской богини (позднее Афродиты Китирской) и великого египетского бога Солнца Ра. В любом случае она характеризует контакты между Египтом и островом Китира (который находится в видимости с берега полуострова Пелопоннес) в век пирамид. Культурный престиж Египта был огромен, и поэтому не следует удивляться свидетельствам египетского литературного, а также политического, торгового и религиозного влияния в Восточном Средиземноморье и вокруг него.

За закатом Древнего царства наступило смутное время, известное как Первый промежуточный период. Затем пришло возрождение при XI и XII династиях, в период, называвшийся Средним царством: классический век египетского языка и литературы. Впервые в мировой истории Египет в те времена создавал письменную литературу для развлечения. По своей сути «тексты пирамид» были колдовскими и религиозными, для гарантии вечного существования умерших фараонов. Даже философская литература была предназначена для ведения порядочной и успешной жизни, а не как искусство ради искусства. Месопотамия всегда сохраняла некоторую мрачность в своих литературных произведениях, большинство из которых были религиозными по характеру. Даже эпос о Гильгамеше, являвшийся преимущественно светским, касается слишком серьезной проблемы, чтобы ее можно было назвать развлечением. Бесполезный поиск человеком способа для сохранения жизни для своих друзей и себя самого едва ли можно назвать литературой, нацеленной на развлечение. Но Египет к началу II тысячелетия до н. э. создал искусство короткого рассказа для развлечения. Истории времен Среднего царства вроде «Сказки о потерпевшем кораблекрушение» или «Странствия Синухе» стали исключительно успешными попытками развлечь читателя. Они совершенно не обременены пропагандой, моралью, религией или сложными проблемами.

Само собой разумеется, что другие народы за пределами Египта должны были также создавать свой фольклор, поскольку отличались друг от друга. Но эти истории оставались в устной форме. Египетские же истории Среднего царства стали первыми письменными произведениями светской литературы, созданными для развлекательных целей. Созданию этих историй мы обязаны египетской концепции загробной жизни. Египтяне были простыми людьми, желавшими время в следующем мире (который они себе представляли буквальным продолжением этого мира в его наилучшей форме) проводить как можно лучше. Одним из удовольствий нынешнего мира, которое стоило бы продолжить в следующем, считалось наслаждение чтением хороших историй. По этой причине в гробницы вместе с умершими клали папирус с нанесенными на него развлекающими рассказами. Насколько нам известно, египтяне стали пионерами в создании этого вида беллетристики, и тем самым они дали пример, который распространился за рубежом и в конечном итоге внес вклад в создание величайшего шедевра Античности в области развлекательной литературы — Одиссеи.

Наилучшим образчиком египетской повествовательной литературы являются «Странствия Синухе». То, что сами египтяне так же считали, отражено в том факте, что на свет появилось несколько копий этого произведения, приходящихся на диапазон времени от XII до XX династий. Эта история — типично египетская по характеру в ее любви к долине Нила и во всем, что в ней происходит. Все люди склонны любить свою страну, но многие народы отличаются склонностью к миграции, когда за границей возникают благоприятные возможности. Ливанцы, греки, швейцарцы или шотландцы — все гордятся своей страной, но многие из них мигрируют и устраиваются за рубежом. Не таковы египтяне с античных времен и до наших дней. Nostos, или тоска по родине Синухе, даже более типична для египетской общественной психологии, чем для психологии Гильгамеша в Месопотамии или Одиссея в Греции.

В то время как «Странствия Синухе», как и эпос о Гильгамеше и Одиссее, имеет дело с эпизодическим скитанием, заканчивающимся nostos (возвращением домой), египетское повествование разворачивается в простой прозе, а не эпической поэзии. В этом отношении еврейская легенда твердо стоит на позициях египтян против вавилонского и греческого эпоса. Еврейско-египетская связь вовсе не случайна. Израиль и Египет — соседи, и в древности между ними были заметные человеческие контакты. (Именно из Египта, сильно увеличившись в численности, и вышли, согласно Библии (см. Исход), израильтяне перед вторжением в Землю обетованную (Палестину) около 1200 г. до н. э. Соответственно, стиль повествования египтян и евреев не только имеет общее сходство, но и часто совпадает в конкретных деталях. Это особенно относится к библейским историям об Иосифе и последующем проживании евреев в Египте.

Придворный Синухе находился вместе с Сенусертом (будущим Сенусертом I), сыном Аменемхета I (основателя XII династии), в походе в Ливию. И в это время умирает Аменемхет I, и рассказчик сообщает нам, что дворцовое семейство и придворные погрузились в траур, опустив головы на колени: этот жест оплакивания также практиковался в Израиле и в Угарите.

Смерть царя означала возможность интриг и узурпации власти, особенно учитывая то, что Сенусерт был в это время далеко в Ливии. Поэтому верные ему люди во дворце отправили к Сенусерту посыльных с вестью о смерти Аменемхета и с призывом немедленно вернуться во дворец. Получив это секретное послание, Сенусерт поспешил во дворец, даже не поставив об этом в известность свою армию. Но Синухе узнал, что дела идут не столь гладко, подслушав, как кто-то кого-то информировал о ситуации. Синухе испугался, поскольку придворным часто достается при дворцовых потрясениях. Поэтому он скрытно пересек Северный Египет и направился в Ханаан. У Суэцкого перешейка он уже изнемогал от жажды и сказал себе: «Это вкус смерти!» Но тут же он услышал шум движущегося скота и увидел бедуинов рядом с животными. Вождь племени признал Синухе, которого когда-то встречал в Египте. Он дал ему воды и молока. Синухе