писк, когда меня затягивают под струю, а затем губы Джордана оказываются на моих.

— Как что-то настолько простое может быть таким чертовским горячим? — стонет он мне в губы.

— Я не знаю. Но в следующий раз тебе лучше впустить меня. — Чувствую его твердую длину у своего живота, тянусь и потираю его. — Хочешь повторить?

— Держи руки при себе, маленькая птичка. — Он нежно целует меня, а затем разворачивает, так что приходится отпустить его. — Прими в душ, а потом отправимся в путь.

— Куда мы поедем? — спрашиваю я, когда он шлепает меня по заднице и выходит из душа.

— Ну, раз уж ты проспала ужин, сначала еда. А потом ты пойдешь смотреть, как я тренируюсь со своей командой. А после этого заедем к моему отцу.

Теперь полотенце, обернутое вокруг его бедер, поэтому я смотрю вниз, а затем снова на него.

Джордан улыбается, качая головой, пока выходит из ванной. Я быстро привожу себя в порядок, видя, что он уже разложил здесь все мои вещи. Когда выхожу, вытираюсь полотенцем, а затем быстро сушу волосы феном. Закончив, я иду в спальню и нахожу его уже одетым.

На нем футболка, свободные спортивные штаны и кроссовки. Он выглядит расслабленным, пока надевает спортивную куртку и застегивается на молнию.

— Знаешь, чем больше ты на меня смотришь, тем больше я думаю, что ты со мной только из-за моего тела. — Мужчина подмигивает мне и хватает свою спортивную сумку.

— Ты раскрыл мой секрет, — отвечаю я, драматично сбрасывая полотенце и обнаженной направляюсь к шкафу.

Он оказывается рядом через три секунды, обнимая меня и целуя в шею.

— Ты — величайшее искушение, с которым я когда-либо сталкивался, — говорит он, зарываясь лицом в мои волосы.

— Почему ты не разбудил меня вчера?

Я задавалась этим вопросом, как только проснулась. Почему он не попытался заняться со мной любовью? Даже принимая душ этим утром, он как будто пытался держаться на расстоянии.

— Ты боишься, что между нами все станет серьезно?

Вот в чем настоящий вопрос: что движет страхом, который прорастает у меня в животе, когда я не уверена в том, что нужно Джордану. Неужели он всегда будет держать меня на расстоянии вытянутой руки?

Он отстраняется и качает головой. Потом заправляет прядь волос мне за ухо и вздыхает.

— Нет. У нас с тобой уже все серьезно, Джей. Я никогда не был настроен более серьезно. Просто хочу убедиться… — Он замолкает, а затем качает головой. — Я хочу, чтобы всё было по-особенному. Как бы неубедительно это ни звучало. Не хочу, чтобы ты была полусонной или чтобы мы торопились из-за нехватки времени. Хочу, чтобы наш первый раз что-то значил.

— Ты покраснел? — спрашиваю я, не в силах сдержать усмешку.

Джордан пытается отстраниться от меня, но я цепляюсь за него. Уверена, что он мог бы ослабить хватку, если бы захотел, но позволяет мне удерживать себя.

— Джордан, это самое милое, что мне когда-либо говорили. Я просто удивлена. Думала, что у тебя довольно большой опыт в такого рода вещах.

— Звучит довольно сексистски — предполагать, что мужчины не могут быть девственниками. — Он наклоняется, целует меня, а затем трется своим носом о мой. — Может, ты не единственная, кто ждал ту единственную.

С этими словами он целует меня в последний раз и выходит из гардеробной. Я мгновение стою там, ошеломленная. Черт возьми. Джордан — девственник? И он так долго ждал ту единственную? Я — та единственная? Теперь у меня в голове крутится еще больше вопросов.

Через несколько мгновений, всё ещё стою совершенно неподвижно, Джордан снова заглядывает в гардеробную.

— Поторапливайся, маленькая птичка. Я готовлю завтрак.

Подойдя к своей части шкафа, беру штаны для йоги и майку, толстовку на молнии и кроссовки. Я собираю волосы в беспорядочный пучок, а затем беру с комода сумочку. Вижу, что экран телефона светится, и просматриваю сообщения. Я получила семь сообщений от своей сестры, которая спрашивает, где моя курильница для благовоний, а затем написала мне, что нашла нечто подходящее. Да поможет ей Бог, я надеюсь, она не сожжет мою квартиру дотла.

Вдруг, я замечаю, что у меня есть еще два сообщения с анонимного номера, и нажимаю, чтобы открыть их. Сначала я думаю, что может быть, они не мне, но перечитываю их снова, и волосы на затылке встают дыбом.

Anon: Держи свой гребаный рот на замке.

Anon: Будь осторожна, маленькая сучка

— Если ты не притащишь сюда свою хорошенькую задницу, я приду за ней, — кричит Джордан из кухни.

Там нет имени, но я никогда раньше не получала подобных сообщений, поэтому удаляю их. Они могут быть предназначены кому угодно. Удалив сообщения, чувствую себя лучше и пишу сестре о правилах пожарной безопасности в здании. Она просто чокнутая.

Я бросаю телефон в сумочку и спешу на кухню. У меня урчит в животе, и я готова снова увидеть моего мужчину. Отбрасываю все мысли о своем телефоне в сторону и думаю о признании Джордана. Почему-то это возбуждает меня еще больше, и я хочу его еще сильнее.

Глава 16

Джордан

— Теперь нам можно приводить сюда цыпочек? — спрашивает МакКой, пока я держу его в удушающем захвате.

— Знаешь, наверное, именно поэтому ты до сих пор одинок. Ты боишься кисок, — говорит Пейдж, стоящая в углу ринга.

Райан стоит рядом с ней, защищая, но в этом нет необходимости. Она может уложить любого из нас, и мы это знаем.

— Думаю, возможно, она права, — говорит Джей, и Пейдж дает ей пять.

МакКой ворчит, а я переворачиваю его, удерживая до тех пор, пока он не посинел. Он делает бросок, и мы снова боремся.

Мы здесь уже пару часов, и было забавно, что Джей наблюдала за мной. Она даже вышла на несколько минут на ринг с Пейдж, чтобы научиться некоторым основным приемам самообороны. Я был впечатлен. Она быстро учится и гораздо сильнее физически, чем я думал. Мне не нравилась мысль о том, что все парни будут наблюдать за ними с Пейдж, но они действительно помогали с инструктажем.

Только когда я вышел на ринг с МакКоем, начались говно-разговорчики. Он думал, это выбьет меня из колеи, но он не принял во внимание, что моя женщина может постоять за себя.

— Знаешь, Пейдж, я всегда задавалась вопросом, легче ли бороться без яиц. Думаю, мне следовало сначала спросить МакКоя.

Я чуть не задыхаюсь от грязной болтовни Джей, а потом слышу, как все вокруг ринга начинают смеяться.