Понятно, пусть делает то, на что у него хватает силенок и опыта. Хоть как. Даже если толку от такой помощи немного. Пока важнее не результат, а стремление.

Не отталкивайте. Не подавляйте желание помочь. Не идите по более легкому пути, выполняя работу за него. Пусть потом придется переделать. Но ведь не всегда. Но ведь только в первое время. Но ведь если не будет учиться, то и не научится.

Так воспитывается самостоятельность. Так ваш ребенок обретает свободу.

И не помогайте, пока сам не попросит. Пусть попыхтит. Пусть поищет разные варианты. Пусть включит «соображалку». Отчаялся? Капризничает? Ничего. Никто не заставляет – не вмешивайтесь, не спешите на выручку. Можете поддержать словесно – мол, что, не получается? Бывает, брат…

А вообще нужно помогать? Да. Если попросит. Если действительно попросит.

Пусть не словами. Пусть жестом. Взглядом. Выразительностью позы. Но не раньше. Потому что губить полезное и необходимое «Я сам!» преступно.

И не стоит считать, что мы отнимаем у ребенка детство, стимулируя самостоятельность и «навязывая» ему самообслуживание. Детство отнять нельзя. Конечно, оно бывает нелегким, полным лишений или, наоборот, беспечным, как ветер. Но чтобы его вовсе не было – это вряд ли.

Так вот: богатое, разнообразное и радостное детство будет как раз у того ребенка, который способен сам принимать решения. Которому не нужно тратить драгоценные минуты на просьбы о помощи, ибо он может САМ.

Однако, наверное, пора перейти к следующему этапу жизни ребенка. К этапу, когда он идет в школу. О, это трудная и замечательная пора! Я осмелюсь назвать ее золотой. И для ребенка, ибо он уже многое знает и может. И для нас, ибо с шести годиков и до самого подросткового возраста детишки приносят нам куда больше радости, чем хлопот. Это, наверное, самый стабильный и долгий период детства.

Не стану спорить с известной пословицей: маленькие детки – маленькие бедки… Однако, если объективно, то с подросшими детишками куда меньше проблем, чем с малышами.

За малышами нужен глаз да глаз – просто в силу того, что они совершенно беспомощны и нуждаются в постоянном уходе.

Хотя, на мой взгляд, слухи о хрупкости организма младенца сильно преувеличены. Так, груднички нескольких месяцев от роду могут успешно плавать и вполне уверенно держаться на воде, – иной раз дольше, чем тренированные взрослые пловцы. Двух-трехгодичные малыши с удовольствием закаляются ледяной водичкой, не подозревая о том, какая у них несовершенная система терморегуляции. При этом растут они, как ни странно, крепкими и здоровенькими.

Но сейчас не об этом.

Длительное «затишье», которое мы рассмотрим в этой главе, случается в жизни детей в определенный период: от шести лет и до начала подросткового возраста. Для мальчиков он заканчивается в 13–14 лет, для девочек – на годик-другой раньше.

Сроки достаточно условные. Так, начало периода я определяю поступлением детей в школу, а не тем, что пятилетний существенно отличается от шестилетнего. Посещение школы сильно меняет ребенка, заставляет перестраиваться, приспосабливаться и зачастую ломать старые привычки.

А вот конец «стабильного» периода – подростковый возраст – уже вносит свои коррективы. О том, какие они, мы поговорим далее.

Это прекрасный возраст. Детишки уже подросли, они в состоянии следить за собой, уже вполне логично излагают мысли и уже вполне самостоятельны.

С ними уже есть о чем поговорить, более того – они сами могут рассказать массу интересного.

Дети начинают ходить в школу, а вместе с ними – и мы. И в прямом смысле – на родительские собрания, на линейки и встречи с учителями, и косвенно – заново постигая азы математики или вспоминая части речи.

Наши детки уже многое могут и многое делают, хотя тут как раз это «многое» зависит от нас. Вернее, от того, сколько мы будем делать за него. Дети ведь – народ практичный. Если есть возможность не прилагать усилия, почему бы и нет? Если мама или папа сделают за меня – пусть так и будет!

В принципе, в этом отношении восьми-девятилетний ребенок мало отличается от взрослого. Мы тоже не прочь, чтобы нашу работу кто-то сделал за нас. Особенно если мы от этого ничего не потеряем.

Вообще детишки младшего и среднего школьного возраста – как раз самый удобный полигон для всестороннего и активного применения принципов свободного воспитания. Ибо к этому возрасту дети уже начинают осваивать нелегкое и несладкое понятие ответственности, которое идет в комплекте с самостоятельностью и свободой. Теперь наше весьма условное равенство становится более реальным. Ребенок способен не только брать, но и отдавать. Может быть, гораздо меньше, чем взрослый, но суть не в количестве. Не стоит забывать, что детство – это время учебы. Время авансов, когда маленький человек больше получает, нежели отдает. Время взрослости, время паритета «взял-отдал» еще придет. Как и время разбрасывать камни.

А пока он – наш сын или дочь – все еще ребенок.

И об этом забывать не нужно.

Угу, я не оговорился. Самое время.

Наш шестилетний малыш нуждается во многом. Только не в том, чтобы за ним ходили по пятам и подтирали сопельки.

Какие возможности открываются перед нами, родителями, с наступлением этого золотого возраста?

Воистину огромные. Во-первых, в некотором смысле нашим союзником в деле свободного воспитания будет выступать школа. Но только в некотором – и о школе мы поговорим отдельно.

С походом в школу наш ребенок обретает новую степень ответственности, которую мы можем использовать.

Во-вторых, школа дает нам передышку, возможность перевести дух, пока ребенок постигает науки. Конечно, такую же возможность дает и детский садик, однако его посещают далеко не все детишки, а вот школу – практически все.

На минутку отвлечемся от школьной темы. Как раз в этом возрасте самое время переходить на действительно равные отношения с нашим ребенком. Почему именно сейчас? Да потому, что сам ребенок готов к этим отношениям. Мышление восьмиодиннадцатилетнего гораздо ближе к мышлению взрослого, чем мышление трехлетки.

Это уже далеко не малыши. В семь лет смышленые ребята разряды в шахматах получают, в школьных олимпиадах участвуют.

Лучше работает и личный пример. Не каждый ребенок трехчетырех лет сможет делать так, как вы. А вот через два-три годика – уже совершенно другое дело. И тут важно не столько физическая, сколько психологическая готовность: школьнику проще понять взрослого, нежели детсадовцу.