жутко чесался, но я полностью игнорировала его, ведь гораздо важнее было найти способ, как стать кем-то большим, чем просто собакой.

Бэбе еще не вернулась. Я надеялась, что она найдет для меня ответ. Решение. Но даже я знала, что поиски ведьмы могут занять много времени.

И я не способна ей помочь, потому что не могла оставить Хана, даже если бы захотела.

Отчаяние накрыло меня. Эта связь с парой идиотская. Я должна быть в бешенстве из-за того, что он трахал ту ветеринаршу прошлой ночью. Даже если Хан не знал, кем я была для него, я все равно должна ревновать. Но я не чувствовала ничего подобного.

А это, если честно, совсем не похоже на меня. Я, как и большинство оборотней, была ревнивой сучкой, если дело касалось моего мужчины. Я защищала свою территорию. Собственница. Я не делилась. И это считалось нормальным. И уже довольно долго у меня не было мужчины, поэтому и чувствовала я себя слюнявой дурой. Все дело в том, что я золотистый ретривер? Связано ли это с тем, что я больше не защищала «своего» партнера?

– Дерьмо, надеюсь, что нет, – проворчала я себе под нос, когда настоящий ужас пронзил меня.

Мы прибыли на пляж. Хан решил пробежаться, и я последовала за ним. Его мышцы быстро покрылись потом, он сильно блестел от лучей солнца, а его загорелое и подтянутое тело притягивало немало взглядов.

У него не было ни татуировок, ни глубоких шрамов, кроме того, что рассекал спину.

Я держалась рядом с ним и внимательно осматривала местность, чтобы заранее заметить опасность. Приходилось глубоко дышать, дабы уловить все запахи. Мне не хотелось снова без предупреждения встретиться с Хэвоком. Но все, что я чувствовала, – это солнцезащитные кремы, куча человеческих запахов и океан.

Хан замедлился, когда мы приблизились к дому, где произошли убийства. Все было заклеено желтой лентой, а возле самого дома стояли полицейские машины, черный фургон и еще белая палатка.

На проезжей части столпились люди. Толкаясь, они пытались хотя бы что-то разглядеть. Может, они хотели увидеть немного крови или мешок для трупов? Или же другие ужасы?

– Падальщики, – пробормотал кто-то.

– Согласен, – проговорил Хан, ближе вставая к толпе. – Кто-то знает людей, которые жили здесь? Слышал, что женщине удалось выжить. А остальные в порядке?

Он знал, они были далеко не в порядке.

Солейл… Он надеялся, что кто-то из них даст зацепку, которая поможет найти ее. Умно, ничего не скажешь.

Когда несколько женщин повернулись и увидели Хана, то сразу же пустились в выдуманные теории о бывших жителях, невзначай касаясь его рук.

Я могла почуять ложь от них. Надеюсь, Хан тоже все понял. Я сделала шаг назад от Хана, проверяя, могу ли вообще отойти от него, а затем начала принюхиваться. Оу, становилось интереснее. Я смогла отступить от него и толпы.

Как?

Я не знала, но продолжала следовать за запахом. Что мне еще оставалось делать?

Запах сырой земли был редкостью. Немногие сверхъестественные существа использовали его в своей магии, поэтому я полагала, что здесь была замешана ведьма. Я не должна удивляться. Дом, где произошло убийство, был настоящим искушением для ведьмы: там осталось много свежих ингредиентов и все было пропитано страхом и болью.

Вздохнув, я снова посмотрела на Хана – женщины все так же продолжали отвлекать его от дел и трогать. Они о чем-то говорили, а он тем временем указывал то вправо, то влево, будто бы пытаясь определить направление Солейл.

Хорошо. Я знала, как вернуться к дому, поэтому сумею вернуться позже. С носом, прижатым к земле (ладно, не буквально), я пробиралась по улице дальше. Теперь запах могилы смешался с цветочным, таким острым, сладким и смертоносным.

Белладонна.

Честно, не знаю, как я поняла, что это за цветок. Картинка так ясно возникла в моей голове, будто в ней открыли какой-то справочник по растениям. Темно-фиолетовые лепестки превратились в шестиконечную звезду с яркими желтыми тычинками.

– Чертовски странно, – пробормотала я себе под нос.

Я говорила Бэбе искать травянистые запахи и вот сейчас сама отыскала один из них. Это была какая-то мощная, убийственная трава.

Продолжая идти в том же темпе и не особо обращая внимание на саму дорогу, я следовала за запахом ведьмы. Он с каждой секундой становился более выраженным, из-за этого я не могла почувствовать что-то еще. И вот наконец я остановилась напротив входной двери. Она была фиолетовой, но краска давно облупилась, а петли провисли. На верхней части дверного косяка были выгравированы луна и ряд звезд.

Внезапно дальше по улице с шумом захлопнулись мусорные баки. Я вздрогнула, отчего скатилась по нескольким ступенькам, ведущим к двери, и уставилась в сторону мусорок.

Нечто огромное, темное, похожее на волка, вышло из тени. Голубые глаза смотрели прямо на меня. Легкий ветерок дул в его сторону вместе с моим запахом.

Дерьмо.

Это был тот самый волк с севера, чей вой заставил сжаться мой клитор и поставил под угрозу мое существование.

Я развернулась и принялась отчаянно царапать дверь, еще больше повреждая поверхность своими гребаными хлипкими когтями.

Звук его мягких, приближающихся в мою сторону шагов заставил меня залаять как ненормальную и броситься к дверям.

Я не оглядывалась, представляя, как зубы впиваются в мою шею, ломают кости, а жизнь покидает тело.

Дверь распахнулась, и я запрыгнула туда.

– Проклятая луна, уйди от моей двери, паршивец! Мне хватает волков с их отвратительным поведением, – услышала я.

Я забралась внутрь, когда огромный черный волк дошел до верхней ступеньки. Он уставился на меня, его губы скривились, голубые глаза остановились на мне. Похоже, я была на его территории. Снова. Хотя сомневаюсь, что он узнал во мне женщину из Эдмонтона. Я сомневалась, ведь чувствовала, что от меня исходил тот же запах сломленного человека, что и тогда.

Дверь захлопнулась, и женщина – точнее ведьма – повернулась, уперев руки в бока. Волосы у нее были типично рыжего цвета, вьющиеся и ниспадающие до плеч. Она имела миниатюрную фигуру с пышными формами, которые подчеркивала кожаным ремнем на талии. Ведьма была одета в нежно-голубую рубашку с глубоким вырезом, выделяющим ее большую грудь, а также в развевающуюся юбку, которая пестрела яркими звездами на фоне голубого ночного неба. На вид ей примерно сорок лет, но ведьмы стареют очень долго, так что внешность обманчива.

В какой-то момент ее зеленые глаза вспыхнули.

– Какого черта… Для чего мне собака? Это все, что я получаю за прогулки по пляжу, да? – проговорила она.

– Я не собака. Я женщина. Оборотень, попавший в ловушку, и мне нужна помощь. Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне. – Тяжело сглотнув, я села и мягко гавкнула на нее.

Святые богини Луны и ночи, как я заставлю ее понять меня? Хотя, признаюсь, я надеялась на то, что, будучи