на землю, не скрытую под каменной кладкой. Земля была… мягкой. Не как перина, но намного податливей камня. Ноги будто пружинили. Сделав несколько шагов, Энки присел, дотронулся пальцами до притоптанной почвы и подцепил ногтем мелкую веточку.

– Невероятно…

– Пройдет дождь – и ты подберешь совсем другое слово, – усмехнулся Шархи. – Утопая в грязи, начинаешь ценить каменные дороги. Пойдем, друг мой.

Оживленные улицы потрясли Энки. Он неустанно крутил головой, пытаясь увидеть все и сразу, не упустить ни единой детали, чтобы потом с наслаждением воссоздавать это в памяти.

Первое, что бросилось в глаза, – дворец властителя провинции. Он стоял у подножия ступеней, ведущих в обитель, и был больше любого дворца, в котором довелось побывать Энки. Но больше всего жреца поразили сады. Они окружали дворец, словно благоухающие объятия. Столько цветов Энки еще не видел! Они росли из земли, триумфально вырываясь на поверхность, и раскрывали свои бутоны миру. Интересно, у многих ли есть целебные свойства? Энки мог только мечтать прийти сюда при свете дня и изучить потрясающую находку.

– Плохая идея, друг мой, – сказал Шархи, стоило жрецу шагнуть навстречу саду. – Видишь вон те нефритовые статуи? За ними начинаются дворцовые земли властителя, и любого, кто сунется туда без приглашения, ждет незавидная участь. И потом, у нас есть незаконченное дело.

Энки виновато потупился. Он позабыл о несчастной девочке. Разве смел он сейчас наслаждаться видами?

И все же, несмотря на муки совести, он не мог отвести взгляда от невероятных улиц города. Они шли по главной дороге, совсем рядом стояли особняки высокородных и примыкавшие к ним поместья воинов, входивших в клан благородного дома.

Дворцы словно соревновались в роскоши и во много раз превосходили красотой храмы Великих. Сами же высокородные, облаченные в шелка, передвигались в паланкинах. Их волосы не были украшены колокольчиками, как в обители, и они никому не кланялись. Нет. Они сами ждали беспрекословного подчинения и почитания.

Заметил Энки и воинов, сопровождавших паланкины. Они шли с достоинством и зорко следили, чтобы никто не преградил путь их господам. Их одежды были отмечены символами высокородных семей, которым воины служили.

– В городе много благородных семей?

– Нет. Большинство выбирает жизнь во дворцах, построенных на родовых землях, – ответил Шархи. – Думаю, это из-за моего отца. Высокородные не согласны с его решениями и только и ждут, когда он оступится. Отец готов на многое, чтобы вернуть их поддержку и быть уверенным, что они изберут наследником угодного ему кандидата. Он даже согласился на военный поход, предложенный высокородными. Видишь, как мало воинов на улицах? Почти все отправились завоевывать новые земли. Отец думает раздать их и купить тем самым преданность высокородных. Не дать им взбунтоваться.

Энки нахмурился.

– Но воины высокородных не могут обратиться против властителя – их сдерживает клятва.

Шархи задумчиво хмыкнул.

– Это правда. Высокородные клянутся подчиняться властителю и не приказывать воинам направлять оружие на правителя провинции. Верно и то, что воины клянутся во всем подчиняться высокородной семье, в клан которой вступили. Но все эти клятвы держатся на вершителях, на страхе перед ними. Вершители – держатели клятв, а не мой отец. Кстати, – лицо Шархи просветлело, – мы скоро покинем район высокородных. Видишь? Вон там начинаются торговые ряды…

Энки не только видел, но и слышал. Музыка становилась все громче, а разговоры раскованнее. Торговцы не закрыли свои лавочки на время праздника и наперебой голосили, предлагая купить лучшие ткани, украшения и оружие. Чуть поодаль от торговых рядов расположились залы обучения, дома исцеления и искусства, но сейчас, скрытые во мраке, они походили на призраков.

– Нам сюда.

Шархи повел Энки и девочку вглубь темной улочки, по сторонам которой стояли небольшие, но ухоженные домики высотой не больше двух этажей, без башен и помпезных украшений. Шархи остановился около домика с дубовой дверью, покрытой резьбой.

– Здесь живут мудрые и ремесленники.

Он постучал, и почти тут же на улицу вышел седеющий мужчина, облаченный в черную холщовую одежду с узким высоким воротником. Увидев Шархи, мужчина словно нехотя поклонился.

– Приветствую тебя, Этор.

Энки внимательнее пригляделся к хозяину дома. Этор из западных провинций явно не привык ставить себя ниже высокородных. Благородные семьи ашу'арат ценили мудрых куда меньше и держали их на коротком поводке. Однако мудрые, как и ремесленники, вправе вольно путешествовать и менять покровителей. Последнее случалось редко – обретя теплое место под крылом клана, мало кто стремился сменить господина. А вот войти в клан и приблизиться к высокородным и воинам мудрые ашу'арат не могли.

– Я ждал вас одного. – Мужчина глянул на Энки, потом представился: – Мое имя – Этор из семьи Садин касты мудрых, народа ашу'амир. Рождение мое засвидетельствовано в книге Кровных Уз, и доказать мое законное право могут три семьи мудрых.

Шархи поспешил перевести внимание на себя и указал Этору на ребенка.

– Ну, не будем медлить, Этор. Эта девочка, увы, сошла со своего Пути.

Этор фыркнул.

– К ее счастью, в семье мудрых из народа ашу'амир не столь важен Путь, сколь знания. Мы позаботимся о ней. Будет помогать в архиве. Уже утром мы покинем этот городишко и наконец-то вернемся на родину.

– Не присоединишься к празднику, Этор? – усмехнулся Шархи, направляя девочку в дом мудрого.

Немолодая женщина, облаченная в не менее строгие одежды, чем ее муж, перехватила малышку и поспешила скрыться подальше от неприятной компании высокородных.

– Нет. Я закончил свои исследования, а все… это… – Этор скривился и неопределенно махнул рукой, – меня не интересует. Позвольте удалиться, господин.

И, не дожидаясь позволения, он захлопнул дверь.

Шархи рассмеялся.

– Чем ближе время его отъезда, тем больше в нем дерзости! А ты, мой друг, не хочешь присоединиться к празднику?

Энки хотел, но стоило ли?

Уйдя из обители, он затеял опасную игру с Нергалом. Но вместе с этим обрел новый мир, который только начал перед ним раскрываться. Энки обретет знания. Ценные. Уникальные. Возможно, они даже понадобятся семье.

– Решайся. – Шархи хлопнул жреца по плечу. – К утру вернешься.

Энки не нуждался в уговорах.

– Идем!

Шархи вывел его на площадь, заполненную народом. В центре горели костры, через которые прыгали молодые девушки. Бой барабанов почти заглушал их заливистый смех, но ничто не могло скрыть беззаботные улыбки.

Люди танцевали, пели и слушали сказания мудрых, периодически выходивших на небольшое возвышение перед кострами. Все сказители были молоды, нашивки на их одеждах говорили о низком ранге. Некоторые выступления заканчивались падением – кое-кого уже не держали ноги от выпитого.

Энки наблюдал за весельем издали. Одна из девушек – высокородная – потянула его за собой, увлекая