мы делали это для старых нейтов и модов в Бездне. Разве твое начальство тебе не сообщало?

— Это просто… — Чаинг вдруг услышал, как голос Кориллы сказал у него в голове: «Чья пропаганда?» — Нам говорили, элитарии распространяют ложь об их существовании, — выговорил он, ненавидя себя за слабость.

— Тебе стоит подумать, почему они так говорят.

Он испуганно посмотрел на нее.

— Я не могу ничего им сказать.

— Но ты можешь поверить мне. Правда?

— Я…

— Ладно, — с сожалением произнесла она. — Делай, что должно, Чаинг. Но прими совет. Офицеры из политического отдела Варлана станут тебя допрашивать. Расскажи им обо мне, не скрывай. А затем выполняй все их приказы. Возможно, тогда они позволят тебе жить дальше.

Чаинг смотрел, как Ангел-воительница отвернулась. Ее сбивающее с толку свечение съежилось и погасло, когда она шагнула в дыру в стене, оставив его в кромешной тьме. Где-то вдалеке взвыли сирены.

2

По обычаю, утром перед запуском пилот-майор Рай Эвин в одиночестве поднялся по крутому травянистому склону, чтобы отдать дань уважения серому каменному памятнику товарища Димитрия — прародителя полка астронавтов, главного конструктора ракеты «Серебряный клинок» и космического корабля «Свобода», истинного народного героя. Памятник стоял на вершине пика Арниса, невысокого холма на оконечности мыса — там, где вдоль крутых склонов над береговой линией простирался Порт-Яменк. Пока он шел, аайки парили у него над головой и громко кричали, широко раскинув бело-голубые крылья, позволявшие им с минимальными усилиями противостоять сильному морскому ветру.

Рай добрался до постамента из гранитных плит, окружавших памятник, и снял фуражку, чтобы в торжественном уединении поразмышлять, склонив голову перед товарищем Димитрием, вспомнить о его деяниях и поблагодарить. Хотя пешеходные дорожки, ведущие сюда, еще вчера вечером были перекрыты властями города, Рай знал: на самом деле он не один — рядом наблюдатели из Народного полка безопасности. НПБ всегда присматривал, всегда в чем-то подозревал, всегда осуждал. Даже его, несмотря на выдающихся предков, среди которых был сам Слваста, ни больше, ни меньше. На Бьенвенидо аристократии больше не существовало, но он имел отношение к правящей верхушке, насколько это возможно в наши дни. Следовательно, за ним наблюдали все двадцать девять лет, сначала ради защиты… По мере приближения полета интерес к нему лишь усилился. Но Рай теперь плевать хотел на наблюдение: оно — лишь плата за возможность стать астронавтом, «вырваться из мрачных оков Бьенвенидо и, бросив вызов, сплясать на глазах у сверкающего врага». Сам товарищ Димитрий произнес эту фразу в год своей смерти, самоотверженно спасая других от ужасного взрыва на свалке топлива.

Рай поднял голову и внимательно осмотрел памятник. Старый камень, его поставили больше двухсот лет назад. Темные цветущие лишайники укрыли его плащом, слегка меланхоличные черты героя, знакомые по бесчисленным фотографиям и монетам, сильно потрескались из-за погодных условий, голову и плечи перепачкал птичий помет. Не самый достойный мемориал, но Рай подозревал, что товарищ Димитрий не стал бы возражать; он был скромным человеком, как и все по-настоящему великие люди.

— Я не подведу тебя, — тихо пообещал Рай. Затем надел фуражку и отдал честь, прежде чем резко повернуться и зашагать обратно по тропинке.

Прошло всего несколько часов после рассвета, но уже стало душно, отчего Рай взмок в парадной форме. Город Порт-Яменк находился в тридцати пяти километрах к югу от экватора на восточном побережье Ламарна. Центр его составляли беспорядочно стоящие каменные дома. Стены их сделали из толстых гранитных блоков и выкрасили в белый цвет, защищаясь от тропической жары; роль окон выполняли широкие арки с закрытыми ставнями, позволяющими проходить внутрь воздуху, но не свету; крыши из красной глиняной черепицы покрывала корка выжженного солнцем желто-зеленого лишайника. Мощеные дороги, очень неудобные и узкие, словно пробирались сквозь лианы и ползучие растения, росшие между водосточными трубами и силовыми кабелями, висящими в воздухе. Улицы шли зигзагами, вкривь и вкось, в отличие от современных городов Бьенвенидо, построенных в постпереходную эпоху по сеточной планировке. Порт-Яменк был исключением, рожденным крайней необходимостью, строительство его начал сам премьер-министр Слваста двести пятьдесят лет назад. Здесь размещались инженеры и личный состав полка, они построили и использовали по назначению мыс Ингмар, единственный космодром Бьенвенидо. Сначала в городке располагались лишь бараки в конце новой восточно-экваториальной железнодорожной линии, но за столетия увеличивалось гражданское население, местные предприятия постепенно улучшали уровень жизни сотрудников космодрома, и город рос…

Рай наблюдал сквозь нагромождение крыш за тем, как суровое солнце выжигает пучки утреннего тумана. За городом вдоль мыса тянулись луга, там паслись стада коз, лам и страусов. Дальше на запад, где мыс сливался с материком, лежали древние плантации бананов и хлебного дерева, растущие на огромной территории холмистой земли. Лишь эти земные культуры хорошо прижились на неплодородной кремнистой почве.

У подножия невысоких утесов мыса тянулись пляжи, узкие полосы мутного серого песка, тихо плескалась вода — за исключением тех моментов, когда происходило сближение с Валатаром: в эти дни Бьенвенидо подвергался воздействию приливов и ураганов, которых безлунная планета никогда не знала в Бездне.

Длинная изгибающаяся каменная гавань с маяком на дальнем конце была построена для защиты глубоководной якорной стоянки в периоды таких волнений. Ее строили для спасательного флота. Слваста заказал девять больших судов, способных пересекать океан Истас в любую погоду, чтобы они могли добраться до мест приводнения, вытащить из воды спускаемый аппарат «Свобода» и оказать вернувшемуся с победой астронавту прием, подобающий герою.

Сегодня здесь находились лишь пять кораблей. Самый новый из них построили семьдесят восемь лет назад, и вместе с двумя другими более старыми кораблями он стоял на приколе посреди гавани и медленно ржавел. Все трое были законсервированы, их оборудование и холодные двигатели постоянно подвергались набегам инженеров, ищущих запчасти для обслуживания двух действующих кораблей.

Генерал Делорес, командовавшая полком астронавтов, заверила пилотский корпус, что двух более чем достаточно. Сейчас обратная траектория полета известна еще до запуска и возвращение в атмосферу тоже гораздо точнее; на станции всегда будет корабль, готовый подобрать астронавтов. Поговаривали, будто астронавтам приходится ждать около пяти часов, и это считалось вполне нормальным делом.

Рай добрался до ограды у подножия пика Арниса. У ворот его встретила летчик, майор Энала Эм Юлей в белой парадной форме полка астронавтов, с каштановыми волосами, аккуратно убранными под фуражку. Из-за тонких черт худощавого лица даже нейтральное выражение читалось как яростное неодобрение. Люди, незнакомые с ней, часто предполагали, что она постоянно хмурится. Однако, когда она улыбалась, Рай тоже начинал улыбаться вместе с ней, поскольку это всегда был