И на всех новостных каналах работают команды из таких вот людей. Одни упирали на президентские выборы. Другие вели больше отвлеченных разговоров. Но выглядели они все одинаково. О Вольфмане нигде ни слова.

Паркер щелкал пультом, потом стал снова смотреть новости и вскоре понял, что из всех кандидатов ему больше всех нравится Джордж Буш. Такой странный.

А еще месяц назад он собирался отдать свой голос за маленького Мистера Дукакиса, создающего впечатление вполне компетентного человека. Но как Дукакис собирается бороться с ростом преступности — не только в плане преступления Паркера (которое, похоже, не расследуется, даже не упоминается, оно просто забыто!), но вообще на всей территории США? За совершенные преступления необходимо предусмотреть реальные, настоящие наказания — строгие и жесткие. Преступников необходимо находить и наказывать так жестоко, чтобы им больше не повадно было. Дукакис слишком мягкий: это видно по его глазам — глазам бывшего социального работника. А Буш резкий и злой — то, что нужно!

Почему не отомстить им? Об этом размышлял Паркер. Убийцам и насильникам в штате Иллинойс грозит всего лишь тюрьма на определенное время, где их одевают за счет государства, кормят три раза в день, предоставляют телевизор, комнаты отдыха, да и большинство из них имеет легкий доступ к наркотикам. Тюрьма — это всего лишь простое замкнутое пространство, помещение, похожее на этот номер в «Блэкстоун», только в тюрьме потолки чуть пониже, но несущие стены точно такие же. В одном из таких помещений сидит Джон Вейн Гейси, в другом — Ричард Шпек. Серийные убийцы быстро становятся стукачами и просто «мотают срок». У них нет уже никаких страхов, потому что никто не знает, что с ними делать. Но теперь это точно знал Паркер.

«Ловите их! Заставляйте их мучиться и страдать/» — думал Паркер, когда заметил, что новости кончились и уже во всю шло шоу «Любовь с первого взгляда». Люди рассказывали о своих первых свиданиях. Паркер взялся было за пульт, но канал так и не переключил:

— У него была смешная прическа и нереально крутая тачка. И я попросила его отвезти меня в Страдвариус — это дискотека недалеко от моего дома, потому что это самая крутая дискотека в районе. И еще я хотела, чтобы его заменили мои подружки.

— Он целовал Вас?

— Типа того. Но не по-настоящему. В какой-то момент в танце он приблизился ко мне довольно близко и… мне понравилось, как он целуется, но у него на коже была целая тонна геля после бритья. И он все повторял мне…

Паркер не выдержал и переключил канал. «Почему нет?» — по-испански кричала раздраженная героиня очередной мыльной оперы. И она снова напомнила ему тот короткий разговор в здании на Саус Федерал. Он вспомнил ту женщину с индийскими чертами лица, не говорившую по-английски. Забранные в пучок волосы, мешковатое платье. Паркеру стало так тоскливо, что он почти совсем вырубил звук, который стал похож на отдаленное бормотание по-испански. Он посмотрел этот сериал еще немного, искренне сожалея этим женщинам — самим актрисам, а не их персонажам. Как они, бедняжки, потеют под этими софитами и лезут из кожи вон, то срываясь на крик, то разражаясь слезами.

Но вот сериал закончился. Паркер посмотрел следующую программу. И она тоже закончилась. Он выключил телевизор, когда услышал, что уже девять часов. Уже девять? Он проголодался. Даже не открыв меню, он позвонил на ресепшн и заказал чизбургер, картошку по-французски, капустный салат и кусок шоколадного торта.

— Что-нибудь попить желаете, сэр?

— Бокал белого вина.

— Мы продаем только полбутылки или бутылку, сэр.

— Тогда бутылку, — ответил Паркер.

Еду ему принесли на нержавеющем подносе, чизбургер лежал под блестящим колпаком, кусок торта был обернут бумагой, вино было подано в ведре со льдом. Портье делано удивился чаевым и нарочито церемонно вышел, пятясь к двери и кланяясь.

Перед тем, как поднять крышку с блюда с чизбургером, Паркер опустошил полбутылки вина. Он держал свой бокал в одной руке, а другой все время подливал вино. Это был его первый алкоголь после водки в ванной, а та была первой за семь лет с того момента, как он (словно дав монашеский обет) обрек себя на строжайшую диету.

Вино придавало ему сил, помогало убивать время и усиливало его тоску. Он снова включил телевизор, но увидев, как хозяин яростно орет матом на свою дрожащую от страха собаку, Паркер расплакался и поспешил выключить телевизор. К этому моменту закончилось вино. И еда тоже.

Уже без четверти десять, но он уже слишком пьян, чтобы ехать домой. К тому же уже поздно и темно: Паркеру стало вдруг так жаль себя, одинокого, в этой дыре…

Беспорядок, в который он превратил поданное ему на подносе, немного успокаивал. Выставляя поднос в коридор, он увидел в зеркале свое зареванное лицо и поспешил умыться. Вытирая лицо большим махровым полотенцем, он услышал стук в дверь.

— Кто это? — спросил Паркер. Он действительно понятия не имел, кто это. Вино затуманило его мозг, и, пребывая в своем жалком одиночестве и смятении, он понятия не имел, кто это ломится к нему и что этот человек от него хочет. Увидев мужчину за дверью, он подумал, что это коп. Он просто уставился на него, шокированный до ужаса. Он ждал, что тот привычным движение предъявит жетон.

Мужчина был хорошо сложен, больше походил на подростка с большими голубыми глазами. Он вошел в номер, не дожидаясь приглашения. Ростом был чуть ниже Паркера. На нем был элегантный костюм из легкого, шелковистого материала, белая рубашка и галстук. А еще шляпа. В этой одежде он выглядел очень ухоженно и уверенно. Лицо у него было красивое, он улыбался. Но эта улыбка была немного похожа на гримасу, потому что у него были полные красные губы, а в его огромных голубых глазах было что-то жестокое.

— Что Вам здесь нужно? — спросил Паркер.

На мгновение мужчина остановился, продолжая улыбаться, а потом прошел дальше, даже не взглянув на него.

Его ботинки были маленькие и элегантные. Все в его внешнем виде говорило о тщеславии. А когда он проходил мимо зеркала, не преминул бросить в него взгляд. Паркер не видел отражения мужчины в зеркале.

Закрыв дверь без тени сопротивления, он осознал, что капитулировал и разрешил мужчине войти, предоставив ему полную свободу действий на данном пространстве. Но у него не было выбора: Паркер потерял над собой контроль в тот самый момент, когда открыл ему дверь.

У незнакомца были какие-то кошачьи повадки. Он все вертелся будто за своим хвостом. Потом сел. Казалось, что он пригвоздил собою стул к полу. Мужчина начал упрекать Паркера, не успев сесть.

— Ты опять напился.

— Нет, — запротестовал Паркер, — я трезв.

Но тут же пожалел о том, что сказал, да и о том, что вообще открыл рот. Почему он не промолчал? Это вообще не его собачье дело! Мужчина снова улыбнулся. Он понимал, что Паркер лжет, и Паркер почувствовал себя слабым из-за того, что так легко попался на такой откровенной лжи. Ведь гость точно видел поднос с остатками еды, бутылкой и одним единственным бокалом.